— У вас пять дней в неделю один и тот же вид из офиса. А у меня каждый раз новый, и всегда солнце! — заявляет Александра перед тем, как сменить форму стюардессы на костюм пилота с забавными нашивками. Мы заходим в ангар авиационного учебного центра «Даймонд». За спиной девушки — маленькие, но все равно настоящие самолеты. Героиня учится летать на одном из них, словацком Viper SD 4. Однажды, кто знает, она окажется в кабине пилотов чего-нибудь вроде «Дримлайнера» и поприветствует диспетчера: мол, к взлету готовы, жду разрешения.
Александра уже десять лет работает в «Белавиа» и дошла до должности старшего бортпроводника. Говорит, так профессия называется более корректно. Но соглашается, что звучит не очень: «Слышишь „стюардесса“ — сразу думаешь про улыбки и белые перчатки, а бортпроводник — из той же серии, что „аварийный радиобуй“».
На карьеру в авиации, сами того не зная, девушке давным-давно намекнули родители:
— Еще в детском саду они подарили набор стюардессы. Наверное, не думали, что именно так удачно все сложится. Дальше в университете пошла на практику в «Белавиа», а потом предложили кастинг. И вот уже десять лет я стюардесса.
Теперь Александра хочет стать пилотом. Стоимость обучения в среднем обойдется в десять с хвостиком тысяч евро (смотря какой тип летательного аппарата, групповые или индивидуальные занятия). Плюс последующая аренда самолета — хотя можно, конечно, и свой прикупить (от пары сотен тысяч и, по сути, до бесконечности). Но зачем все это нужно?
— Надоело отвечать на вопросы пассажиров: как и почему самолет летает, что это за магия, помноженная на чудо? Шучу, конечно: у нас лучшие пассажиры. Это просто очень интересно. Зато теперь я точно знаю формулу подъемной силы самолета.
На самом деле причина вполне понятная: «Я инструктор-экзаменатор на всех типах самолетов, которые мы эксплуатируем. Максимум уже достигнут. Но этого мало: как и любой человек, ставлю планки „могу — не могу“. Хочу проверить, смогу ли стать пилотом».
Родные и коллеги отнеслись к идее хорошо. О женской доле на борту самолета уже давно никто не рассуждает: во многих авиакомпаниях девушки занимают кресло пилота (в том числе в «Белавиа»). Исконно мужских шуток Александра про себя не слышала:
— Во всяком случае, те, кто высказывает свое мнение о моем увлечении, всячески поддерживают. Часто пилоты помогают, перед рейсом дают метеосводку: «Прочитай прогноз». А распечатка погоды у летчиков — это набор цифр и букв. Для меня все было непонятно. Теперь научилась: вот угол ветра, тут скорость, здесь высота нижней границы облаков… Сколько же там всяких штук важных.
Александра, каждый день общаясь с пилотами, все равно не ожидала, какой объем информации ей придется выучить. Cвободное время среднестатистической стюардессы кому-то видится примерно так: прилетела в Милан-Париж-Лондон, заселилась в хороший отель, выбралась на шопинг, вечером коктейльная тусовка, а дальше обратно на самолет, и так каждый день. Реальность же совсем другая: почти все время Александра проводит за изучением физики, радиосвязи, картографии и других дисциплин.
Девушка развеяла популярный миф, что пилоту обязательно быть технарем. По образованию Александра психолог, и с точными науками раньше связана не была. Конечно, придется усваивать далеко не школьную математику и физику, но гуманитарии тоже способны управлять самолетом.
— Два месяца, когда мы проходили аэродинамику, навигацию, метеорологию, я просто рыдала. Аэродинамику учила к каждому экзамену до пяти утра, а в девять начиналась сдача. Еще и экзаменатор говорил: «Да уж, нашла чем заниматься по ночам. Спать надо».
Обучение устроено так: 158 часов теории, 6 часов тренажерной подготовки в кабине, 16 часов наземной подготовки, 39 часов практики и чуть меньше двух часов на летный экзамен. Это в случае с маленьким Viper SD 4. Если говорить про четырехместный и более навороченный Diamond DA 40 NG (в мире машин он был бы Bentley, уверена Александра), то подготовка на тренажере займет 17 часов: у модели есть комплекс Garmin 1000, который позволяет отрабатывать полеты в сложных метеоусловиях и в любое время суток. Стоит такой самолет прилично — под 500 тысяч евро. Что удивило, тренажер обойдется еще дороже.
— Сначала мы отрабатываем стандартные авиационные процедуры: обычный взлет, обычная посадка. Дальше переходим к аварийным ситуациям — они оттачиваются до автоматизма, чтобы курсант на земле мог посадить самолет с отказом двигателя, масляной системы и другими проблемами.
Инженер по эксплуатации тренажера Игорь Казарцев говорит, что сразу никто не смоделирует отказ двигателя в грозовую ночь — для пилотирования в такой ситуации нужна серьезная подготовка. Даже сам по себе полет после заката — уже непростая задача. Тем более что у маленьких самолетов нет столь мудреных систем и электронных помощников, как у пассажирских лайнеров.
— Достоверность полета на тренажере по сравнению с реальным самолетом — 97%. Все сделано один в один: при открытии фонаря [стеклянная крышка кабины. — Прим. Onliner] даже ручка точно такая же, как в настоящем самолете. По эргономике, материалам все один в один.
За креслами летчиков — комнатка с двумя мониторами. На тренажере можно смоделировать все отказы, которые происходили с этими моделями самолетов за время их реальной эксплуатации. Со словами «смотрите, сейчас пуганем их немного» Игорь изменяет алгоритм работы двигателя: в кабине тренажера, где сейчас «из Токио» вылетают Александра и инструктор, сразу запиликала сигнализация. Экипаж быстро исправляет ситуацию.
— А вот — кнопка полного отказа. Можно целиком отключить двигатель. Летчик должен не теряться, а действовать точно по инструкции: немедленно доложить диспетчеру о необходимости захода на ближайший аэродром.
— Предполагается, что посадить самолет можно при любой неполадке?
— Обучение для этого и нужно. Вы должны знать, как действовать в любой возможной ситуации. Пилоту необходимо сделать все для предотвращения нехороших последствий.
Сейчас у Александры 13 часов налета на настоящем самолете. Первые впечатления, когда только оказалась в кресле учебного Viper, еще не смазались:
— Пассажирские самолеты, на которых мы летаем в «Белавиа», совершенно другие. На них я отрабатываю чисто женское поведение: сижу и полностью доверяю пилотам свою жизнь, не лезу с вопросами типа «а вы шасси выпустили? Точно выпустили?!». С ними не страшно летать, тем более лайнеры очень тяжелые и устойчивые. Здесь же любой порыв ветра, и уже подбрасывает. Когда берешь ответственность на себя — это вообще не сравнить с обычным полетом. В принципе, волнительно, но не страшно.
Судя по рассказам, у девушки все получается хорошо: «Вот как самолет садится? Снижается, потом его выравнивают и выдерживают. Если сделать это высоко, самолет ударится о полосу — это плохо и для него, и для людей на борту. Инструктор говорит, что все выравнивают высоко от земли, а я вот прямо совсем близко. Спрашивает: „Не страшно?“ Ну а что, мне терять нечего — это же у него четверо детей, пусть он и боится».
Дальше Александра начинает скромничать: мол, инструктор хвалит глиссаду (траектория снижения), но девушка считает, что у нее это получается случайно. Говорит, что пока ей сложно контролировать все параметры — нужно держать в уме много информации. Если сравнивать с ездой на машине, то в данном случае автомобиль может не только уйти в сторону, но еще нырнуть под асфальт, подняться над ним или поехать боком.
О планах после сдачи финального экзамена Александра пока не говорит: «Я хочу на военных самолетах полетать, на вертолете, на грузовом покататься и… почему бы не на самолете „Белавиа“? Я не ограничиваю себя в своих желаниях».
В теории, после первой ступеньки обучения девушка может пройти курс хоть на Airbus A380 — правда, у «Белавиа» их нет, но Национальный аэропорт скоро сможет принимать и такие громадины.
Вокруг авиации много мифов и баек. Мы уже задавали серьезные и не очень вопросы командиру воздушного судна и авиадиспетчеру, а теперь не удержались от расспросов стюардессы.
Сразу скажем — знакомиться с пассажирами бортпроводницам запрещено.
— Пассажиры часто внимание проявляют?
— Предлагают визитки. Была смешная ситуация. Слетала в Рим. Мне звонит представитель оттуда: «Саша, что у тебя произошло на рейсе? Пассажир вымучал уже, спрашивает номер твоего телефона». Потом диспетчер из Минска набирает: «Что случилось? Пассажир миллион раз звонил, уже и номер телефона оставил свой, чтобы ты перезвонила». Я говорю, что звонить никому не буду.
Через полдня снова диспетчер набирает: «Слушай, нам работать мешают. Позвони ему и скажи, что не будешь общаться». Все-таки звоню пассажиру. Спрашиваю, что дальше. Он отвечает: «Хорошо, что вы позвонили, я уже собирался генеральному директору набирать». Очень настойчивый парень. Но нет. Нам нельзя знакомиться на работе, подарки тоже принимать запрещено. Хотя часто пытаются подарить коробку конфет или шоколадку.
— Почему инструкция безопасности все время проговаривается вживую? Это не надоедает?
— На некоторых самолетах информация записана — например, на новых Embraer. Надоедает ли? Я бы тоже предпочла, чтобы демонстрационная информация о безопасности была записана. Мы учтем ваши пожелания.
— Правда, что вы получаете большую дозу радиации?
— Да, это так. В самолете ненормальная для человеческого организма среда: радиация, вибрация, шум. Поэтому мы рано выходим на пенсию — в 48 лет. Для нее достаточно 20 лет общего стажа, из них 10 — летного. Еще отпуск 56 дней в году: половина добавляется за летную работу. Плюс шоколадки в экипажном питании. Говорят, еще вино красное помогает от радиации, но его в питании у нас нет.
— Требование выключить телефон — необходимость или перестраховка?
— По международным правилам авиационной безопасности это необходимость. Опустим момент, что может быть какое-то влияние на работу приборов в кабине. Для меня важно, чтобы пассажиры не были заняты посторонними делами. Наушники я прошу снять, потому что взлет и посадка — два критических этапа полета. В это время происходит основное количество катастроф. Не хочу никого пугать, но мне нужно, чтобы весь салон слышал, что происходит и что нужно делать в случае непредвиденной ситуации. И да, все самолеты у нас исправны и пилоты отлично подготовлены. Но надо быть готовым.
— Говорят, при аварийной ситуации экипаж будет улыбаться и делать вид, что все в порядке. А как на самом деле?
— Ситуацию, которая предполагает аварийную посадку, никто скрывать не будет. Есть карта действий: мы начинаем готовить салон и пассажиров. Процедур очень много, нельзя оставить их незамеченными. Сразу идет объявление: «Уважаемые пассажиры, через десять минут наш самолет произведет аварийную посадку по техническим причинам».
Дальше мы напоминаем, где находятся аварийные выходы, как занять безопасную позу, просим снять очки, зубные протезы, каблуки (чтобы трапы надувные не проткнули). Плюс поднимаются шторки на иллюминаторах. А если, допустим, не работает кипятильник — зачем пассажирам такое знать?
— Ребенок кричит на весь салон. Как успокоите?
— В первую очередь для этого есть родители. Безусловно, предложу помощь: принесу подушку, плед, стакан горячей воды, чтобы сделать детское питание. Как правило, родители сами детей успокаивают.
— У командира и второго пилота разное питание на случай отравления. У стюардесс тоже так?
— Ассортимент тот же, но, думаю, в нашем случае это исключительно для разнообразия блюд. А у летчиков — да. Причем у них не только питание разное, но и время приема пищи отличается. То есть вдвоем обедать они не могут: пока один ест, другой занимается радиообменом, контролирует самолет.
— Наружную дверь в полете точно невозможно открыть?
— Точно. Самолет герметизируется. Были случаи, что пытались открыть, но мы таких пассажиров быстро замечали и останавливали.
Радиоуправляемые авиамодели в каталоге Onliner
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by