О рабочем месте и нагрузке

— Сколько самолетов контролируете за смену?

— Смотря о каких самолетах идет речь. Если говорить о районном диспетчерском центре, который обслуживает транзитное движение, — там достаточно значительные потоки, доходит до 1100 воздушных судов ежедневно. Что касается аэродромного диспетчерского центра, то максимум у нас был во время чемпионата мира по хоккею — порядка 220 рейсов в сутки.

В летнее время, конечно, гораздо больше самолетов, чем зимой. Прошлым летом в некоторые дни доходило до 190—200 взлетов и посадок в сутки. По этому показателю мы уже опередили любимый многими белорусами аэропорт Вильнюса. В последние годы пассажиропоток и количество рейсов постоянно растут.

Одномоментно под контролем авиадиспетчера сектора подхода или круга — они обслуживают воздушное движение при снижении и заходе на посадку, а также после взлета и в процессе набора высоты — иногда может находиться около восьми бортов. Считается, что это довольно много. Но на тренажере создаются пиковые нагрузки, когда бортов намного больше. Кроме того, отрабатываются нестандартные ситуации.

— Раньше диспетчеры использовали что-то вроде плашек с названиями рейсов. Как теперь устроено рабочее место?

— Да, это были так называемые стрипы. На современных системах, включая нашу, от этого отказываются. Кроме локационной обстановки, когда диспетчер видит, где какой самолет находится, с какой скоростью летит, есть ли тенденция к набору или снижению высоты, в системе представлена также плановая информация. Еще до начала полета приходят сведения по каждому рейсу — указан тип воздушного судна, маршрут, высоты, скорость и другие данные. Можно заблаговременно прогнозировать количество рейсов, потоки.

Рабочее место диспетчера руления, который отвечает за безопасность движения на перроне и выруливание на магистральную дорожку, состоит из трех основных секторов. На одном дисплее показан общий план воздушной обстановки вблизи аэропорта. Далее приведена схема аэропорта: отмечен весь транспорт, который может выезжать на полосу и в так называемую контролируемую зону. Автомобили оборудованы маячками: видно, где какая машина находится.

Последний экран — пульт управления рулежными огнями. С вышки все кажется простым и понятным, но если сесть в машину у перрона и выехать в туман на рулежную дорожку, то сложно сообразить, где что находится. У диспетчера также есть пульт управления средствами связи — и наземными, и радиостанциями авиационного диапазона.

Похожим образом оборудовано и рабочее место диспетчера старта. Он отвечает непосредственно за взлетно-посадочную полосу и все происходящее на ней, а также контролирует конечный этап захода на посадку, собственно посадку, разбег и взлет воздушных судов.

Также крайне важно визуальное наблюдение: на дисплеях вы не увидите, выпустил ли самолет шасси. Или, например, если во время разбега с судном происходит что-то нехорошее вроде пожара двигателя.

«Иногда понять французов сложнее, чем китайцев»

— Допускается неформальное общение с пилотами?

— Неформальным оно может быть только в духе приветствия и прощания. В основном все более-менее регламентировано. Это сделано для однозначного толкования любых фраз, терминов. В основном радиосвязь ведется на английском языке. Все находящиеся на одной частоте, независимо от национальности экипажа и принадлежности воздушного судна, должны понимать друг друга.

Английский стандартизирован — используется авиационная фразеология. Она достаточно формализована. Опять же, это сделано во избежание недопонимания слов и их значений.

— Иногда говорят, что пилоты из некоторых регионов говорят на английском с сильным акцентом — так, что едва можно их понять. Встречались такие ситуации?

— В принципе, я бы не сказал, что у авиакомпаний и граждан определенных стран есть какие-то серьезные проблемы. Все знают английский в достаточной мере для понимания друг друга. Что касается акцента, то он, конечно, присутствует. У китайских пилотов акцент свой, у французских — тоже. Иногда понять французов сложнее, чем китайцев. Но не могу сказать, что это доставляет сложности.

ИКАО (Международная организация гражданской авиации. — Прим. Onliner.by) сформировала шкалу из шести уровней знания английского. Авиадиспетчеру для работы необходим минимум четвертый уровень — это примерно как Upper Intermediate в «гражданском» варианте.

— Сейчас мы слышим переговоры: много помех, гул двигателей. Как вообще можно разобрать такую речь?

— Конечно, все это требует привыкания. Нужен опыт, чтобы сразу выловить нужный смысл из переговоров, особенно когда на связь выходит несколько экипажей. Также необходимо видение самой ситуации: когда знаешь, что происходит, легче понять, о чем говорит экипаж.

Если вырвать из контекста фразу и дать послушать студентам лингвистических вузов, далеко не все разберут ее. А сидящий здесь человек поймет сложные обороты, сказанные с сильным акцентом, просто видя обстановку.

Детально понять речь пилотов с первого раза непросто, даже когда они не используют специализированную лексику. Например, на этой записи член экипажа произносит: «We have been told the lights inside the airbridge have gone out. Is there any way you can organise somebody's come and put them on?»

— Слышали о столкновении Boeing 757 и Ту-154М в 2002 году над Боденским озером?

— Конечно, все об этом слышали.

— Катастрофа случилась из-за противоречий в инструкциях диспетчера и системы TCAS (предупреждает экипажи обоих самолетов об опасном сближении и подсказывает, как избежать столкновения. — Прим. Onliner.by). После этого приоритет отдали командам TCAS. На ваш взгляд, правильно ли это? Может, последнее слово должно остаться за человеком?

— Та катастрофа значительно повлияла на процедуры, которые предписано выполнять экипажам и диспетчерам. Да, с тех пор экипаж обязан следовать TCAS. Все-таки люди склонны ошибаться. Без этого, к сожалению, наша жизнь невозможна. Может ошибиться и пилот, и диспетчер, что способно привести к неприятным последствиям. Вероятность выхода из строя такого оборудования, как TCAS, хоть и не исключается, но она меньше, чем вероятность ошибочных действий человека.

— Возникают ли конфликтные ситуации с пилотами? Например, они хотят занять одну высоту, а вы не разрешаете.

— Конфликтов такого рода, как правило, не бывает. Любой экипаж понимает, что, допустим, мы не разрешаем занять высоту из-за пересекающего борта — ведь это ради их же безопасности. Если названа конкретная причина, то все всегда понятно и однозначно.

Бывает, что кто-то недоволен очередностью захода на посадку: хотел первым, а приходится идти четвертым. Это рабочие моменты, которые не влияют на воздушное движение в целом.

— Как определяется приоритет захода на посадку?

— В первую очередь — по воздушной обстановке. Как правило, пассажирские суда имеют приоритет перед грузовыми, более скоростные — перед менее быстрыми и так далее. Собственно, для этого и нужен авиадиспетчер: оценить воздушную обстановку, метеорологическую ситуацию, понять, какой самолет выйдет на посадочную прямую раньше или позже, и отрегулировать весь поток судов, создать необходимые интервалы.

— В крайнем случае экипаж может нарушить указания диспетчера?

— Важна причина. Если у командира экипажа есть веский повод нарушить очередность, то, конечно, диспетчеры обеспечат приоритет. А когда это собственное желание, к тому же ничем не обоснованное — в общем, никто скандалить не будет. Пилоты понимают, что все происходящее нацелено на безопасность экипажа, пассажиров и воздушного движения в целом.

О терминологии и лексике диспетчеров

— У пилотов и моряков рейс не последний, а крайний. Что-нибудь такое встречается у авиадиспетчеров?

— Это не только пилотов касается, но и вообще причастных к авиации людей. Я отношусь к подобным вещам без предрассудков. Сам поддерживаю традицию и говорю «крайний», хотя совсем не суеверный.

Есть и другие нюансы, причем многое вытекает из терминологии. Некоторые фразы переходят в повседневную речь. Например, когда на английском просим кого-то повторить сказанное, то в обычной жизни говорим «repeat». В авиации же есть стандартная фраза — «say again». Люди привыкают к ней настолько, что где-нибудь в отпуске за границей тоже говорят «say again» вместо «repeat», и для собеседников это немного неожиданно.

— А правда, что не бывает ухода на третий, четвертый круг? Всегда на второй, независимо от номера попытки.

— Безусловно, только второй круг.

— С чем это связано?

— Честно говоря, никогда не задумывался. Это просто стандартный термин. Также иногда говорят «прерванный заход». Как в английском используются фразы «go around» и «missed approach».

— Хотели бы стать пилотом?

— Это, наверное, мечта любого мальчишки. Не могу сказать, что меня отталкивает профессия авиадиспетчера и привлекает работа пилота. Наша профессия не менее интересна. Хотя, конечно, романтики меньше. Но у каждой работы свои плюсы и минусы.

— Назовете их?

— Начнем с минусов. Это достаточно тяжелая работа в плане стресса. Любая нестандартная ситуация и осознание, что речь идет о жизни людей, накладывают серьезный груз ответственности на любого специалиста. И чтобы не допустить совсем уж серьезных последствий, необходимо справиться со своим стрессом, принять грамотные решения. Существует чек-лист: он упрощает работу и систематизирует действия. Даже в стрессовой ситуации человек способен все сделать правильно.

Еще один минус — из-за чередования ночных и дневных смен сбиваются биологические часы, режим сна и бодрствования. У нас сокращенная рабочая неделя — с привычных 40 до 35 часов. Профессия считается вредной: как в психологическом плане, так и по причине обилия оборудования с электромагнитными волнами — пользы здоровью они все же не несут.

Но плюсов больше. Авиация вообще интересная сфера, если не относиться к работе просто как к отбыванию времени, а изучать нюансы, следить за новостями. Все время происходит развитие: появляется новое оборудование, процедуры, воздушные суда. Все это действительно очень интересно.

Кому-то покажется, что работа диспетчера достаточно монотонная: самолеты идут и идут друг за другом. Но когда примерно в одно время прилетает много судов, то каждый раз это настоящая головоломка. И решения все время разные. В шахматах фигуры одни и те же, а сценарии различные — у нас аналогично. Если настроен позитивно, решать эти ситуации очень интересно.

Редакция выражает благодарность государственному предприятию «Белаэронавигация»
за помощь в подготовке материала

Наушники и гарнитуры в каталоге Onliner.by

Читайте также: 

• «Поверьте, гроза — страшное явление». Пилот «Белавиа» о мифах в авиации, Concorde и безопасности самолетов
• Исчезающий вид: почему гигантские Airbus A380 и Boeing 747 уходят в прошлое

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by