В ноябре 2015 года прекратило свою деятельность БАВИН — единственное в Беларуси cообщество бизнес-ангелов и венчурных инвесторов. За пять лет работы через него прошло более 1000 проектов, 15 профинансировано на сумму до 1 млн долларов. В результате лишь пять проектов вышли на самоокупаемость и есть один, который даже платит дивиденды. О громких успехах, ярких выходах говорить не приходится.
Бывший председатель БАВИН, известный белорусский бизнесмен, блогер и бизнес-ангел Александр Кнырович рассказал о том, что делать, если у вас есть симпатичная идея для IT-стартапа, необходимых условиях для выживания в новых экономических реалиях и о том, что удерживает его в Беларуси.
— Александр, как думаете, почему за пять лет работы БАВИН было так мало успешных проектов?
— Причин несколько. Первая в том, что у нас нет школы предпринимательства, очень мало наработанного предпринимательского, менеджерского опыта. Все те, кто затевает свои стартапы, делают их по принципу «слепил из того, что было». В результате много работы по наведению порядка с финансами, персоналом, с чем в развитых странах уже нет вопросов. Показательная вещь — умение презентовать свой проект. Я сидел в жюри конкурса инновационных проектов БелИнфонда (Белорусского инновационного фонда). Большинство проектов к бизнесу не имело вообще никакого отношения: новые научные разработки, новые способы производства… Я просмотрел около 40 презентаций. В 39 случаях хотелось сказать: «Иди готовься! Потому что это не презентация, не рассказ про проект!» Эта системная ошибка сказывается потом на всем.
Вторая проблема: сами бизнес-ангелы. Мы не были готовы работать с этим как со структурой. Готовы были на этом потренироваться, поэкспериментировать, но заняться как работой, сделать систему, расставить флажки, как в соревнованиях по ориентированию, — точно нет. А получилось, что каждый участник взял себе по проекту, влез в него с головой и поработал. Думал приятно и с пользой провести время, а оказалось — нашел себе «дачу», где надо вкалывать. Только вот дача дешевле…
И третье: это игра на «свои», не государственные, не деньги компании. А тут как раз наступила «зима», и бизнес в Беларуси просел в среднем на 40% по выручке. В этой ситуации хорошо если компания остается на уровне операционной безубыточности. Но чаще всего она сваливается «в минус», и ты начинаешь резать текущие расходы. Какое уж тут бизнес-ангельство?!
Вот поэтому мы БАВИН и закрыли. Круг заинтересованных людей сохранился, возможно ситуация изменится… Личное намерение продолжать свою работу у меня есть. Как структура мы вернемся к этому, если изменятся какие-то входящие данные. Пока они такие, что 2016 год будет хуже 2015-го. Соответственно, аппетит к стартапам практически никакой.
— Кто к вам приходил за деньгами?
— Первый тип: студенты, пороха не нюхавшие, чем занимаются — не понимающие, но с идеей!
Второй тип: гениальные изобретатели, лет за 60, советская школа, все дела…
— Дайте денег!
— Сколько и на что?!
— 60 тыс. долларов… на регистрацию патента… чтоб не украли!
И если в первом случае хочется сказать: «Молодец! Хорошая идея! Вот тебе 300 долларов на обучение, иди, учись, набирайся опыта, приходи через год», то второму типу приходится объяснять: «Дорогой Иван Иваныч! Я своим мозгом не могу понять всю высоту полета вашей мысли. Но вам, скорее всего, не к нам! Вам на авиазавод, туда, где смогут оценить вашу идею».
Третья приходящая за деньгами группа — это люди лет 30, которые уже что-то сделали в бизнесе. У них уже есть продажи, бизнес-модель и даже прибыль. Им нужны деньги и знания на расширение. И это правильный проект для инвестирования в Беларуси. Но этот сектор не работает в режиме «быстро», плохо масштабируется и вообще живет по другим законам. Туда не получится просто вложить деньги, туда с ручками-ножками надо будет влезть самому, заниматься им.
Ну и наконец, IT-проекты. В общем-то, в подавляющем большинстве случаев, когда говорят про стартапы, имеют в виду именно IT. Только в их случае схема, которую мы обсуждали выше, работает. Два года в гараже, и вот у тебя готовый продукт, который рынок может оценить. Но тут мы натыкаемся на следующее. Для IT-стартапов нужны две вещи: деньги и знания. В БАВИН полноценные знания в области IT-проектов были только у одного человека — Юрия Гурского. А он благополучно справлялся со своими задачами и без нас. Смею утверждать, что на всю Беларусь людей, которые могли бы быть менторами IT-проектов, хорошо если с десяток. А рынка, на котором мог бы развиться IT-проект, нет вообще.
В большинстве случаев нахождение внутри Беларуси, с регистрацией права собственности, торговой марки и проч., противопоказано. У нас по традиции хорош аутсорсинг, достаточно посмотреть на EPAM или Wargaming. Это работающая бизнес-модель. Чтобы ee изменить, надо многое поменять. Чтобы Беларусь ощущалась как страна, где безопасно держать деньги. Если поставить эту задачу сейчас, на это уйдет лет 30. А мы еще даже задачу такую не ставили. Плюс зона турбулентности, риски, да и деньги наши крайне дороги… Поэтому IT-проекты у нас есть, но мне лично и стране в частности таким ребятам предложить нечего. Разве что можно сказать: «Молодцы! Валите отсюда!»
Но я знаю людей, которые собираются сделать рабочий акселератор с реальной задачей — создать перевалочную базу для IT-проектов из Беларуси в мир. Никаких других вариантов пока быть не может. Это ценнейшее, что сейчас можно предложить молодым и талантливым быстрорастущим белорусским проектам.
— Какой вам видится сегодняшняя ситуация со стартапами в мире? Говорят, похоже на мыльный пузырь.
— Любая компания, которая становится большой, становится тяжелой. И как ни старается тот же Google сохранить вот эту предпринимательскую волну, драйв, у него не получается. В большой иерархической структуре предпринимательство не живет. Склонность к риску с ростом богатства резко падает. Соответственно, оптимально делать маленькие легкие команды, которые занимаются каждая своим продуктом.
Но сейчас — да, это мода. И это точно мыльный пузырь. Но он не страшный. Потому что все это напоминает игру в загончике, где сразу на входе написано — «стартап». И даже с оценкой в 200 млн долларов к нему никто не относится как к нормально работающему предприятию. Все понимают, что вложенные туда деньги с большой вероятностью могут сгореть.
Феномен стартапов связан с появлением сферы IT, а с ней — возможности бурного роста. Деньги в мире начали стоить крайне мало, это и породило волну. Но как и в любой волне, здесь большое количество шлака. Он уйдет, нормально работающие компании останутся.
— Давайте о насущном. Как на вас, вашем образе жизни и планах отразилась текущая ситуация в экономике?
— Ничего хорошего. Как сказал один мой друг-предприниматель: «Пришлось сесть и составить личный финплан. Последний раз я это делал в 2008 году». Конечно, приходится несколько ужиматься, хотя говорить о собственной экономии на фоне рядовых белорусов, потерявших десятки процентов в и без того невысокой зарплате, несколько неприлично. Экономлю понемногу.
— Есть мнение, что кризис — хорошее время, чтобы начать новое...
— Кто такое говорит?!.. Мне, конечно, нравится такой позитивный настрой, но безработица, банкротство… Возьмем общепит. Народ зарабатывал 660 долларов, стал получать 350. Да, подешевела рабочая сила, да, снизились арендные ставки, но потребительский спрос упал в два раза и вряд ли поднимется быстро. Рынок ужался в разы. Наверное, можно найти узкие ниши, в которых возможен рост, и Uber это не помешает выйти на рынок Беларуси с ценами, которые в среднем выше, чем у белорусского такси. Но общий посыл — ужимайтесь!
Полагаю, что 2015 год — это еще не дно, мы еще увидим дальнейшее ужимание рынков на 15—20%. На эти новые уровни спроса нам и нужно будет ориентироваться, чтобы с них дальше развивать экономику. Развивать очень постепенно — дальше зарплата будет расти только при условии повышения эффективности. Без активных действий правительства в экономике будет просто тихое, вялое умирание. Пересидеть в этот раз не получится.
Поэтому сейчас время, когда нужно резать затраты, думать об эффективности процессов. Все те технологии управления, которыми не было желания заниматься в период бурного роста, пришло время достать с полок и внедрять на практике.
— И все же, какие проекты могли бы быть интересны в текущей ситуации?
— Любой новый проект лучше начинать осознавая перспективы рынка. Пока у нас не найдено дно, нужно быть крайне аккуратным с вложениями в новые продукты.
В кризис обычно больше всего «проваливается» средний класс. Спрос на люксовые товары остается практически на прежнем уровне (хотя в Беларуси в связи с отсутствием класса «нуворишей» трудно об этом судить). Основное перемещение идет в сторону товаров эконом-класса. Поэтому проекты, связанные с возможностью как-то сэкономить, потратить меньше, имеют все шансы стать успешными. Активное развитие фастфуда — одна из таких историй.
Мы в самом глубоком кризисе за все время существования независимой Беларуси. Хорошая новость — в любом падении есть какие-то рамки, границы, дно, и мы уже недалеко от него. Дальше все зависит только от нас. В любое время при любом состоянии экономики можно найти примеры зарождения и активного роста компаний. Да, на это нужно больше сил, энергии, мотивации, чем в период «большой волны». Но профессионализм и глубокое знание дела только растут в цене.
— В какой сфере вам было бы интересно самому сделать проект, если бы предложили?
— Мне точно интересна область экологически чистых продуктов, которая бурно растет и находится в мировом контексте. И второе, с опорой на опыт, который я получил в «Сармате», — энергопассивное строительство. Половина углеводородов, которые мы покупаем у России, тратится на обогрев наших домов. При этом в той же Германии уже существуют тысячи энергопассивных зданий — таких, которые вообще не тратят внешнюю энергию. Мне было бы интересно заняться таким проектом для Беларуси. На сегодняшний день это удел фанатов. У нас в стране есть лишь пара таких частных домов. И есть один типовой, не энергопассивный, но вполне энергоэффективный дом в 22 этажа. В целом — всё.
— Вы — один из тех, кто продолжает «сражаться» здесь, хотя возможностей уехать предостаточно. Что мешает?
— Все мои бизнесы работают здесь, на других рынках они не конкурентоспособны. И продать сегодня их невозможно: россияне сильно обеднели, а западные европейцы на все, что находится за восточной границей, смотрят с опаской. Как собственник предприятий, я нахожусь в ситуации, когда владеть и управлять ими могу, а вот продать — пока нет. Дешевле продолжать работать. Соответственно, собственностью и умом я привязан к этой стране.
Важно еще и то, что, переехав куда-то, я, скорее всего, буду достопочтенным бюргером. Никакой социальной роли у меня не будет. Возможно, я тешу себя иллюзиями, но здесь я вижу точку для приложения усилий. И это не про деньги, а про попытку влиять на изменение ситуации к лучшему в «кислотных» условиях. За последние полгода я вдруг начал получать обратную связь на всю свою блогерскую деятельность. И мне это нравится!
— А зачем вам вообще такая популярность?
— Я бы хотел, чтобы у белорусских мальчиков появилась мечта стать предпринимателями, самореализоваться в этом, заработать для себя и страны. Причем вопрос здесь исключительно в образе мышления, все остальное есть: талантливые предприниматели, успешные бизнесы, на которые можно ориентироваться. Пропаганды не хватает…
— Кого бы вы сделали лицом белорусского предпринимательства?
— Из моих знакомых первый, кто приходит на ум, — Сергей Иванович Метто, хозяин «Онеги», человек с большой харизмой, желанием и возможностью вести за собой. Еще — Юрий Гурский. С этими двумя образами вполне можно работать.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
