Войны будущего будут вести роботы — по крайней мере с одной из сторон. Наземные, подводные, летающие — об этом создано несметное количество фантастических произведений, снято фильмов и написано пьес. Они не появятся из ниоткуда: попытки «автоматизировать» войну, избежав ненужных потерь (хотя потери не могут быть «нужными»), предпринимаются на протяжении всей истории существования человечества.
Эффективным оружие становится тогда, когда его сила велика, а применение позволяет минимизировать собственные потери. Выигрывает тот, кто раньше перешел на новые технологии, тот, кто научился управлять боевыми единицами издалека. Камни, пращи, луки, мечи, ружья, пушки, самолеты — эволюция вооружения не останавливается даже в самые безоблачные периоды истории.
В последние годы то и дело звучит: дроны изменят современное поле боя. Речь о летающих аппаратах, сеющих панику и смерть с небес, хотя раньше они чаще просто наблюдали. Молодцы современные военные инженеры? Отчасти да. Но на самом деле первый беспилотный дрон появился (точнее, попытался появиться) более 100 лет назад — в 1917-м. Он получил название Hewitt-Sperry Automatic Airplane (автоматический аэроплан Хьюитта — Сперри).
В рамках проекта ВМС в США разрабатывали «летающую бомбу», и по своим характеристикам она была ближе к крылатым ракетам, нежели к современным дронам. Конструкция предполагала наличие автопилота (его реализовали с помощью гироскопов и барометрического альтиметра), а также некое подобие радиоуправления. Забавно, но самой сложной задачей стала отправка «дрона-дедушки» в воздух. Проект так и не вышел из стадии прототипа, хотя определенного успеха инженеры достичь смогли.
Примерно в то же время, в 1918-м, была предпринята попытка создания «воздушной торпеды» — Kettering Bug. Получился действительно дешевый вариант беспилотника, но без системы удаленного управления. Вся «программа» закладывалась механиками: дальность до цели (устанавливалась механически исходя из количества сделанных винтом оборотов), простой автопилот с гироскопами удерживал «торпеду» на курсе, а по достижении цели боезаряд сбрасывался. Первая мировая война закончилась раньше, чем работа над Kettering Bug, поэтому и он остался на стадии прототипа, хоть и действующего.
Аналогичные проекты пытались реализовать и в других странах. Чаще это были, как говорилось выше, аналоги крылатых ракет (само собой, приложили к этому руку и немцы — в разные периоды истории, самый известный пример — «Фау-1»), британцы экспериментировали и с удаленно управляемыми самолетами — для огневой тренировки военных пилотов.
Технически «дроны» появились еще во второй половине 1780-х годов — когда в небо взлетел первый воздушный шар. Потом был Альфред Нобель, запустивший в воздух ракету с фотоаппаратом в 1896-м. Экспериментировал с радиоуправлением и Никола Тесла, но с лодкой. В небо поднимались и другие «беспилотники» — воздушные шары, в том числе со взрывчатыми веществами.
Образ современного БПЛА начал вырисовываться с середины тридцатых годов прошлого века. Затем последовала Вторая мировая война — она дала толчок технологиям, развившимся (во время Вьетнамской войны) и пригодившимся позже — во время холодной войны, когда возникла острая необходимость в ведении наблюдения за возможным противником.
Долгое время дроны рассматривались именно в качестве инструмента наблюдения — они пригодились во времена и активных испытаний атомных бомб, и локальных конфликтов, то и дело вспыхивавших в мире. Тем не менее иногда их называли «игрушками в руках военных». Игрушки игрушками, но это не мешало совершать им десятки тысяч вылетов дронов в 1960—1970-е годы.
Война Судного дня (Арабо-израильская война 1973 года) внесла свои коррективы в восприятие дронов. Тогда израильские войска использовали невооруженные беспилотные мишени Ryan Firebee для имитации налета на силы противника. И те поддались на провокацию, израсходовав на безобидные БПЛА весь боезапас противовоздушной обороны.
Израильтяне стали активно экспериментировать с идеей БПЛА — так появились облегченные Scout и Pioneer (Scout, например, научился передавать видео с круговым обзором в режиме реального времени). Американцы вдохновились и купили платформу Pioneer, а затем использовали ее в своих разработках — во время войны в Персидском заливе.
Очередной вехой в развитии современных БПЛА стало появление MQ-1 Predator, прямого «предка» MQ-9 Reaper. Изначально разработанный для разведки, позже он был модернизирован в ударный дрон, вооруженный ракетами Hellfire. В 2001-м его испытали на полигоне, а спустя год — для ликвидации одного из вероятных организаторов атаки смертников на эскадренный миноносец USS Cole.
Очевидно, что военные всего мира активно вели разработку других специализированных БПЛА, в воздухе одновременно находилось все больше таких аппаратов, они становились все менее безобидными. Одним из ограничивающих факторов распространения дронов остаются цена на конечное изделие и технологические барьеры (речь в первую очередь о двигателях). По этой причине, например, тормозится развитие военного «дроностроения» в России. Хотя все не так просто: каждое десятилетие развития «военки» потребует для описания многостраничного тома.
В последние несколько лет БПЛА становятся все более значимой силой на поле боя, а понятие «дрон» уже не столь очевидно: это то ли разведчик, то ли атакующая единица, то ли гибрид, да еще и в составе роя. Как обычно, правда где-то посередине, хотя фразу «Войну выигрывают технологии» регулярно повторяют как минимум последние 50 лет.
Произошел и передел сфер влияния. США долгое время оставались «основным» оператором вооруженных БПЛА в мире, однако начиная с 2015 года игроков стало значительно больше. Не помогли и заградительные меры: Штаты активно противодействовали распространению технологий. Так сложилось, что за прошедшие шесть лет как минимум Великобритания, Израиль, Пакистан, Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет, Нигерия и Турция применяли ударные дроны в своих операциях.
На фоне ограничений на поставки американской техники одним из крупнейших в мире продавцов военных беспилотников стал Китай (продает дроны серии CH-4). Внешне они напоминают MQ-9 Reaper, хотя по своим характеристикам ближе к Predator (по крайней мере с точки зрения «интеллектуальных» возможностей). Но недавно, как джинн из бутылки, появился новый игрок — Турция, а вехой стало появление турецкого дрона Bayraktar TB2. Разработкой турки занимались давно, но «популярность» платформа обрела не сразу.
За созданием этого БПЛА стоит молодой инженер (с 2016 года — зять Реджепа Тайипа Эрдогана) Сельчук Байрактар. В 2005-м тогда 26-летний парень уговорил местных чиновников посмотреть демонстрацию работы разработанного им дрона. В поддержку проекта инженер намекнул, что многие молодые турки трудятся над аналогичными системами для американских военных, а он готов послужить родине. Не впечатлил, поэтому продолжил учебу в MIT.
Чиновники, может, и были впечатлены, но отказались, так как дронами уже занималась государственная компания, эффективнее казалось наладить закупку технологий у Израиля и США (в частности, американских GNAT 750). Затем были приобретены израильские БПЛА Heron, также без вооружения. Поставка заняла пять лет, а позже турки обвинили продавца в намеренном занижении эффективности двигателей и оптических систем. Еще пару лет ушло на исправление недочетов, возникло недопонимание из-за подозрений в том, что израильские операторы сливают полученные данные своей разведке. Затем их пути разошлись, а закупкам «предаторов» Турцией препятствовал уже американский Конгресс.
Байрактар, который в 2006—2007 годах вернулся в Турцию, где работала компания его отца (когда-то она специализировалась на автозапчастях, однако затем занялась беспилотниками), пошел по стопам Байрактара-старшего. Он выиграл конкурс на создание мини-дронов, организованный военными, а в 2015 году оказался в центре внимания после демонстрации работы новейшего Bayraktar TB2: с высоты в 4 километра с помощью турецкой же ракеты уничтожил цель на расстоянии в 8 километров.
Эффективность дронов объясняли сотрудничеством Bayraktar с некоторыми компаниями из Канады и Великобритании, якобы поставлявшими важные компоненты, которые затем уже были модернизированы турецкими инженерами. Так сложилось, что Bayraktar TB2 хоть в чем-то и уступает «риперам», зато их куда более низкая цена позволяет нивелировать недостатки — это понимают и все новые покупатели турецких дронов, среди которых, судя по всему, окажется и Польша.
Турция, в свою очередь, с помощью вооруженных беспилотников добилась контроля над «тяжелыми» регионами: практически беспрестанное патрулирование территорий Bayraktar TB2 (способен находиться в воздухе 24 часа на высоте почти 8 километров) лишило противника возможности собираться крупными группами. Кроме того, время реакции на угрозу у дронов в разы меньше, чем у обычной авиации. Знаковыми стали операция «Весенний щит» и конфликт в Нагорном Карабахе. Также Bayraktar TB2 доказал свою эффективность в Сирии, Ливии, Ираке и других точках.
Теперь Bayraktar TB2 сравнивают с автоматом Калашникова, который сыграл заметную роль в прошедшем столетии. Некоторые эксперты наделяют турецкий дрон подобными чертами: он «такой же утилитарный и надежный», с его помощью на геополитической арене может измениться многое. Способствует этому и низкая стоимость: минимальный комплект из шести TB2 и «комплектной» же инфраструктуры стоит условно десятки миллионов долларов, тогда как MQ-9 Reaper — сотни.
Масла в огонь подливает и то, что, по данным ряда турецких СМИ, зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С» якобы не способен противостоять Bayraktar TB2, что делает его особенно привлекательным в некоторых регионах. Однако российские СМИ в ответ заявили: Bayraktar TB2 поражали ЗРПК, когда те находились в выключенном либо свернутом состоянии, боевой расчет на месте мог отсутствовать, либо комплекс не получал своевременного и точного оповещения о воздушной обстановке.
То есть успехи турецких БПЛА впечатляют, однако «дуэльных ситуаций, при которых турецкий БЛА показал себя по тактико-техническим характеристикам выше „Панциря“, практически не было». Добавляют, что «Панцирь» создавался для борьбы с ударными вертолетами, а не с БПЛА (это касается и других систем ПВО, которые пали под ударами TB2). С технической точки зрения, вероятно, все так, но вряд ли это будет учитываться при подсчете потерь.
И, продолжая тему автомата Калашникова, ряд экспертов считают возможным появление Bayraktar TB2 на вооружении военизированных группировок, которые ранее не могли позволить себе покупку ударных дронов. В то же время существует мнение, согласно которому превосходство Bayraktar TB2 возможно там, где применяется устаревшая техника ПВО и есть недостаток средств радиоэлектронной борьбы — по финансовым причинам или из-за ненадобности в прошлом.
К слову, ситуацию иллюстрирует и то, что такие «утилитарные и надежные» дроны, как Bayraktar TB2, заставили «напрячься» даже вооруженные силы Германии. «Если бы бундесвер был вынужден воевать с Азербайджаном в данном конкретном конфликте (вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе 2020 года. — Прим. Onliner), у него не было бы шансов», — заявил подполковник Михаэль Карл из German Institute for Defence and Strategic Studies. По его словам, существующих систем недостаточно для противодействия дронам (ударным и камикадзе) на должном уровне.
Так что в будущем войны, вероятно, действительно будут напоминать борьбу технологий: одни дроны атакуют, а системы, подобные «Железному куполу», отражают удар.
Источники: Daily Sabah (1, 2), The Intercept, Imperial War Museums, HowStuffWorks, «Газета.ру», Belarus Security Blog, The Wall Street Journal, The Guardian, Consortiq, War History Online
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by