Разгар холодной войны всем ее участникам наверняка запомнился невообразимой ранее гонкой вооружений. Оба лагеря так старались перещеголять друг друга в средствах уничтожения, что порой не считались с жертвами даже с собственной стороны. Ровно 50 лет назад в городе с миллионным населением собирали атомную подлодку К-320. Кто-то поменял на ядерном реакторе металлические заглушки на пластиковые. В итоге сотни человек получили огромные дозы облучения, тряпками и швабрами смывая радиоактивную воду в Волгу.
Если у противника появилось грозное оружие и ты не можешь сделать такое же, то придумай, как его уничтожить. Советские атомные подлодки проекта 670 «Скат» были призваны атаковать вражеские авианосцы и другие крупные корабли в составе конвоев. При своей смертоносности и современной начинке суда должны были отличаться небольшими габаритами и сравнительно низкой стоимостью. Непростую задачу поручили молодому конструкторскому бюро, в середине 1950-х сформированному при судостроительном заводе «Красное Сормово» в городе Горьком (сегодня — Нижний Новгород).
Специально под эту подлодку проектировали крылатые ракеты «Аметист». Это были первые в мире крылатые ракеты с «мокрым» подводным стартом (перед пуском снаряда из подводного положения ракетная шахта затапливалась).
Во время проектирования «Ската», как и прочей военной техники, пришлось столкнуться со многими трудностями и, как следствие, придумать много нового. Но главное в нашей истории — новый атомный реактор. От атомных подлодок первого поколения новинка должна была отличаться большей надежностью. Так, из-за полностью переделанной системы охлаждения считалось, что при полном обесточивании или даже в случае крупной аварии с новым реактором ничего не произойдет. Не учли только человеческий фактор.
Первая подлодка проекта 670 «Скат» была готова в 1966 году. Однако нас интересует седьмая по счету — К-320. Она была заложена в 1968-м, а закончить все работы во что бы то ни стало надо было к 22 апреля 1970 года. То был подарок власти народу к столетию со дня рождения Ленина. Естественно, работы зачастую велись в авральном режиме.
К началу 1970 года К-320 была почти готова. На стапелях располагался массивный, длиной под сотню метров, корпус. Внутри уже смонтировали полностью рабочий атомный реактор. По соседству, через перегородку, собирали еще одну такую же подлодку — К-308. Ей, впрочем, до полной готовности было еще далеко, а вот у К-320 на воскресенье 18 января были назначены испытания первого контура реактора.
Говорят, к испытаниям толком приступить не успели. Когда в цеху находилось около 150 рабочих, внезапно раздалось шипение и громкий хлопок. К потолку цеха на высоту около 60 метров взмыл искореженный люк подлодки, посыпались куски металла. Сразу после этого присутствующих окатил фонтан из воды и пара. Как выяснилось совсем скоро — зараженного радиацией в дозах, близких к смертельным.
На месте погибли 12 человек. Но это не точно, потому что, как это было принято уже в то время, о подобных инцидентах людей старались не информировать, а интернет еще не придумали. Сильный радиоактивный выброс зафиксировали зарубежные станции слежения, о чем немедленно сообщили советской стороне, а затем и по радиостанциям.
Однако по версии советских газет не произошло ничего чрезвычайного. Подумаешь, нескольких судостроителей обожгло паром из котла сухогруза — с кем не бывает. О том, что на «Красном Сормово» собирают атомные подлодки, знать было не положено. Мало кто из миллионного населения Горького подозревал, что на стапелях стоят игрушки посерьезнее речных барж.
Тем не менее внутреннее расследование, конечно же, провели. Выяснилось, что виной всему стечение двух факторов — конструкторской ошибки и человеческой безалаберности. В итоге вроде как из-за технических недоработок атомный реактор самостоятельно неконтролируемо запустился и мгновенно вышел на практически полную мощность. Возможно, ничего бы страшного при таком раскладе не произошло, если бы кто-то из рабочих в первом контуре установки не поставил вместо предусмотренных конструкцией металлических заглушек временные пластмассовые.
В результате реактор проработал на максимальной мощности около 10 секунд, деформировался, сбросил избыточное давление в виде мощной струи радиоактивного пара и остановился.
К слову, роль кем-то установленных пластиковых заглушек до конца не понятна. Предполагают, что если бы на первом контуре реактора были установлены, как и положено, металлические заглушки, то никакого выброса бы не было — они были рассчитаны на такое и даже большее давление. Есть, впрочем, мнение, что именно благодаря пластмассе, которую сорвало в первую очередь, давление частично было стравлено и до взрыва реактора дело не дошло.
Возбудили уголовное дело, нашли виновных в лице нескольких начальников среднего звена. Впрочем, дело вскоре замяли, объявив о возникших еще на стадии проектирования ошибках, а всех уволенных вернули на работу.
Как бы то ни было, случилось ЧП, о котором никому нельзя было говорить. К тому же на носу был большой праздник — вековой ленинский юбилей.
— Сутки после произошедшего нас не пускали в цех. Там работали дозиметристы. А 20 января пригласили на совещание. На нем присутствовали академик Александров, наш министр Бутома, директор завода Юрьев. Вел заседание академик Александров, творец этого реактора. Держал себя он просто, говорил откровенно: “Ребята, случилась беда. Но вы же судостроители! Надо помочь быстро провести дезактивацию. Мы должны с вами во что бы то ни стало вовремя сдать эту подлодку. Ведь год-то особенный…” — вспоминал позднее Александр Зайцев, главный строитель отдела строительства кораблей на заводе «Красное Сормово».
По его словам, рабочим завода предложили по 50 рублей за дневную смену в команде, которая должна была заняться ликвидацией последствий аварии. Плюс много еды и спирта — считалось, что это поможет бороться с радиацией. Заодно со всех взяли расписку о неразглашении сроком на 25 лет.
— Ведро, швабра и тряпка — ими мыли борта подлодки, стапели, полы и стены цеха. А дозиметристы потом за нами проверяли. Если не фонит, хорошо, а затрещит — перемывай заново, — отмечал Зайцев.
Он же рассказал, что зараженную радиацией воду сливали в Волгу. Ликвидаторов одели в робу, для лица выдали специальные повязки. Работать полагалось четыре часа. За две такие смены зарабатывали по 100 рублей. Большие по тем временам деньги, особенно для простых рабочих.
— …Только трое выжило... Сейчас я хорошо понимаю, почему погибло большинство… Вошли мы первыми в огромный цех и замерли. Мертвая тишина. Силуэты гигантских подводных кораблей. Обстановка, прямо скажем, жуткая. В волнении большинство из нас закурили, сняв, естественно, повязки со рта и носа. Я же некурящий. Дышал через марлю. Это мы сейчас знаем, как смертельна попавшая в легкие радиоактивная пыль. Тогда об этом никто и не подумал, — вспоминал Зайцев.
Формально лодку все-таки сдали вовремя. Поменяли реактор, заменили люк — к 22 апреля К-320 была готова. Спустя год после всех испытаний она вошла в состав сначала Северного флота, а затем Тихоокеанского. В 1984 году судно едва не затонуло недалеко от Марианской впадины, погрузившись значительно ниже предельной глубины, но усилиями команды смогло подняться.
Как и остальные десять подлодок проекта 670 «Скат», К-320 сняли с вооружения в начале 1990-х и вскоре утилизировали.
Судостроительный завод «Красное Сормово» до сих пор функционирует. Более того, это один из крупнейших российских заводов такого профиля. Правда, сегодня здесь вроде как не собирают военные суда, отдав предпочтение сухогрузам, нефтяным танкерам и пассажирским кораблям.
Что касается участников ликвидации последствий радиоактивного выброса, то шесть лет назад сообщалось, что в живых из более чем тысячи человек осталось менее трети, причем все — инвалиды. В качестве мер поддержки ежемесячно государство доплачивает им около $20 в эквиваленте, а также дает путевки в санатории и 50-процентную скидку на оплату коммунальных услуг.
Читайте также:
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by