Тело 26-летнего Сучира Баладжи было обнаружено в его квартире в Сан-Франциско 26 ноября 2024 года. К тому моменту о молодом мужчине некоторое время не было вестей, в полицию поступил звонок от кого-то, кто был обеспокоен состоянием Баладжи. Полицейские прибыли с проверкой, результатом которой стал вызов патологоанатомов.

Согласно официальному отчету, смерть Сучира Баладжи наступила в результате суицида, следов преступления в квартире бывшего инженера OpenAI обнаружено не было. Вероятно, в другом случае ситуация удостоилась бы краткого освещения в прессе, однако предшествовавшие смерти Баладжи события не позволили ей раствориться в новостной повестке.

В OpenAI Сучир Баладжи, следует из его профиля в LinkedIn, пришел в ноябре 2020 года, еще до того, как завершил учебу в Калифорнийском университете в Беркли. До получения должности в фирме Сэма Альтмана Баладжи успел поработать на полную ставку в Quora в качестве инженера-программиста, а затем проходил стажировку в компаниях, специализирующихся на разработке алгоритмов искусственного интеллекта: Scale AI, Helia и в той же OpenAI. Кроме того, Баладжи успел засветиться и в ряде конкурсов и соревнований по программированию, занимая призовые места. Можно сказать, что создается образ одаренного, целеустремленного профессионала, пробивающего себе дорогу умениями и подготовкой.

Стажировка в OpenAI стала первой из череды, однако именно в эту компанию программист устроился в итоге спустя несколько лет. И здесь он тоже быстро оказался на хорошем счету среди коллег: его называли одним из наиболее продуктивных и сильных сотрудников отдела, заведующего развитием ChatGPT (на старте парень занимался проектом WebGPT, это вариант GPT-3, трансформировавшийся потом в SearchGPT).

Причем это и слова сооснователя OpenAI Джона Шульмана, прозвучавшие уже после смерти Баладжи. Правда, в августе 2024 года Шульман также ушел из компании, а за несколько месяцев до него OpenAI покинул Илья Суцкевер, сооснователь и до последнего момента главный научный сотрудник фирмы.

Менее четырех лет недавний выпускник университета проработал в компании, в последнее время он занимался тренировкой GPT-4. Именно эта работа заставила его пристальнее задуматься над тем, насколько честно использовать как будто общедоступные данные в обучении ИИ: на это специалиста подтолкнули регулярные новости о судебных исках от имени ряда крупных изданий, авторов книг, художников, разработчиков ПО и других.

Точнее, его волновал не сам процесс, а вопросы авторского права. Именно это и стало камнем преткновения в отношениях Баладжи и OpenAI. «Мне кажется, нечестно использовать для тренировки языковых моделей созданный разными людьми контент, чтобы позже конкурировать с ними же. Не думаю, что у кого-то есть на это право. Не думаю, что это законно», — заявил специалист по ИИ в октябре 2024 года в разговоре с журналистом Associated Press, аналогичные слова он озвучивал и ранее в беседе с The New York Times.

Причем Баладжи был весьма категоричен, прямо обвиняя OpenAI в нарушении авторских прав, — к тому моменту он уже перешел в статус бывших сотрудников компании, так как в августе 2024 года уволился. «Если вы верите в то же, что и я, вам нужно уйти из компании». Почему не ушел раньше? Тому есть, вероятно, несколько причин. Среди них то, что, когда молодой специалист начинал работать в компании, OpenAI только приступала к переходу на коммерческие рельсы, а сам Баладжи воспринимал свою деятельность исключительно как исследовательскую.

Кроме того, и OpenAI, и Microsoft активно продвигали идею, согласно которой методика обучения подпадает под парадигму fair use, или «добросовестного использования». Как писали в NYT, среди факторов, подтверждающих следование доктрине, значится требование полностью изменить оригинальный и защищенный авторским правом материал, что не позволит новой работе (произведению, публикации, программному коду и так далее) конкурировать с оригиналом.

Баладжи же уверял, что в реальности все не так. По словам программиста, когда системы, подобные ChatGPT-4, учатся на данных, они делают их полную копию. Далее владелец ИИ может задать степень повторяемости: выдавать идентичный контент или генерировать его так, чтобы сходства не было. Для fair use подходит второй вариант, но в реальности, говорил бывший сотрудник OpenAI, результат обычно представляет собой нечто среднее: «Выходные данные — не точная копия, но и не совершенно новый контент». В подтверждение своих слов Баладжи опубликовал обоснования своей теории на личном сайте.

Все это, считал эксперт в области обучения ИИ, указывает на то, что речь идет о нарушении авторского права. И по большому счету генеративные модели уже могут заменить своим контентом практически весь существующий в интернете. При желании. Но и наверняка они добавят свое: так называемые «галлюцинации», созданные в недрах машинной логики и рассуждений ИИ, что лишь усугубит проблему.

Сложно сказать, «нравилась» или нет такая деятельность Баладжи компаниям, продвигающим и зарабатывающим на продаже ИИ-сервисов. В прессе же говорили о том, что информация от инженера, а также документация, которой он может располагать, могли бы стать частью иска против OpenAI.

После обширного интервью The New York Times Баладжи прозвали «информатором» — термином whistleblower в западной прессе обычно называют тех, кто принял решение донести до общественности информацию о возможно незаконных действиях своего работодателя. И инженер действительно оказался одним из первых, кто ушел из крупной ИИ-компании, громко заговорив о нарушении авторских прав при создании и развитии этой технологии.

NYT, в свою очередь, не просто так предложило интервью Баладжи: издание само подавало в суд на OpenAI и ее главного партнера — Microsoft, обвинив их в использовании миллионов публикаций для тренировки чат-ботов, которые теперь конкурируют с… NYT. Что было бы дальше, останься выходец из Калифорнийского университета жив, предположить невозможно.

После смерти Сучира Баладжи его родители предприняли дополнительные шаги в попытке выяснить обстоятельства, которые могли остаться за кадром и вне поля зрения официальных лиц. Потому Пурнима Рамарао и Баладжи Рамамурти обратились к частным медицинским экспертам и следователям. В интервью в середине сентября 2025 года каналу Diya TV они заявили, что полученные результаты аутопсии и другие моменты отличаются от озвученных официально.

Согласно официальному заключению, смерть Сучира Баладжи наступила в результате суицида: молодой мужчина использовал, говорится в документах, пистолет. Токсикология, в свою очередь, показала наличие в его крови следов алкоголя и психоактивных веществ.

В интервью Пурнима Рамарао утверждала, что ее сын под воздействием алкоголя и препаратов попросту не смог бы держать пистолет так, чтобы нанести себе задокументированные патологоанатомами повреждения (при заявленных концентрациях человек теряет сознание). Также, ссылаясь на частных медиков, женщина сообщила о наличии у сына травм, напоминающих, предположительно, те, которые появляются при использовании кляпа или после пыток.

«За день до этого он отпраздновал свое 26-летие. У него был лишь один день на то, чтобы прожить в этом возрасте. Он не выглядел уставшим. Не выглядел депрессивным», — говорила мать Сучира. Она добавила, что сын не был выпивохой (в крови зарегистрирован объем алкоголя как при очень сильной степени опьянения), предположив, что его вначале опоили, а затем дали психоактивные вещества, «чтобы заставить говорить».

Родители указали и на то, что в одном из лифтов дома, где проживал Сучир Баладжи, за неделю до инцидента была «намеренно отключена» видеокамера, они рассказали о наличии в квартире пятен крови, не включенных в полицейский отчет, а также о том, что никто не слышал звуков выстрела. Было ли это принято ко вниманию, до конца не ясно.

Однако это уже не первый раз, когда родители Сучира Баладжи пытаются оспорить заключение официальных экспертов и полиции, отказываясь принять вероятность самоубийства своего сына. Как следует из публикации NDTV, ранее Пурнима Рамарао не исключала, что ее сын был убит, так как «OpenAI желает скрыть что-то важное», и требовала подключить к расследованию ФБР.

Определенную поддержку семья погибшего айтишника как минимум дважды получила и от Илона Маска. Так, в декабре 2024 года он отреагировал на пост Пурнимы Рамарао в X, написав: «Это не выглядит, как суицид».

А в сентябре 2025 года миллиардер написал: «Он был убит», указав в посте ссылку на интервью главы OpenAI Такеру Карлсону.

Сэм Альтман в той беседе говорил в том числе о Сучире Баладжи, своих переживаниях по этому поводу и возможном суициде программиста.

Не исключено, что внимание Илона Маска подогреет интерес к произошедшему с бывшим сотрудником компании Сэма Альтмана, которого Маск, стоит отметить, недолюбливает, причем это взаимно. С другой стороны, после требований и просьб семьи Сучира Баладжи официальные лица лишь заново подтверждают изначально озвученные причины смерти молодого человека.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by