---

«Пока план не выполним, домой не уезжали»

— Где нужно было учиться, чтобы попасть на Байконур?

— Я окончил Военную авиационную академию имени Можайского. По образованию я инженер-механик по эксплуатации летательных аппаратов. Факультет готовил специалистов по ракете-носителю и по спутникам. Я как раз здесь на спутники учился — изучал военный разведывательный космический аппарат «Зенит». Поступил в 1967 году, до этого служил в Беларуси, в ракетном полку в поселке Ветрино. После окончания ЛВИКа нас распределили: одни поехали на север, в Мирный (космодром Плесецк), а другие, включая меня, — на Байконур.

Впервые я попал на Байконур в 1971 году. Это была стажировка на 31-й площадке. Площадок много было: с одних запускали небольшие ракеты с выводом полезного груза весом до 10 тонн, другие — для тяжелых, до 20 тонн, еще были площадки с боевыми ракетами.

Что было сложно, так это климат и ненормированный рабочий день. Обычно на космических аппаратах начинали работу с утра и, пока план не выполним, домой не уезжали. Когда в десять вечера закончишь, когда в двенадцать ночи с площадки уезжали.

Из города каждое утро выходило шесть поездов с сотрудниками. Наша площадка, «двойка», была самой близкой — дорога до нее занимала 40 минут. А на самую дальнюю площадку, 95-ю, ехать полтора часа! Получается, каждый день по три часа на дорогу. Многие шутили, что детей некогда воспитывать: уходишь — они еще спят, приходишь — они уже спят.

— Чем именно вы занимались на космодроме?

— По распределению я попал в 1-е испытательное управление (1 ИУ). Пришел к начальнику представиться, что прибыл для прохождения дальнейшей службы. Он смотрит на меня и говорит: «О, так вы как раз подходящего роста. Нам в спускаемый аппарат нужны специалисты». Я говорю, что я механик. И он в ответ: «Ничего, научишься».

Так я стал инженером-испытателем, контролером оператора-космонавта. Специфика работы такая: во время испытаний космического аппарата осуществляется тройной контроль. На каждом рабочем месте по три человека: оператор, контролер от 1 ИУ (военный), гражданский контролер от предприятия — изготовителя аппарата. Все испытания записывались в бортовой журнал. Допустим, 20 апреля с 10:00 до 12:00 проводились такие-то проверки — и три росписи должны стоять в бортовом журнале.

Вся подготовка космического аппарата проводилась в МИКе (монтажно-испытательный корпус). В спускаемом аппарате за пультом космонавта обычно работали по два человека: оператор и контролер от 1 ИУ. Чтобы не было жарко (температура на улице иногда доходила до 40 градусов по Цельсию) и чтобы было легче работать, нам подавали сжатый воздух через шланг, и он охлаждал спускаемый аппарат.

Наша работа заключалась в проверке абсолютно всех систем космических кораблей. На подготовку «Союза» уходило 480—500 часов — это примерно 3—4 месяца работы. Обычно за год мы подготавливали три, иногда четыре «Союза».

За время службы, работая контролером оператора-космонавта, я участвовал в подготовке более 35 «Союзов». Далее работал в качестве руководителя испытаний в смене при подготовке двух орбитальных станций «Салют-7» и «Мир», а на подготовку орбитальной станции типа «Салют» обычно уходило 8—10 месяцев. При подготовке орбитальной станции работа шла в круглосуточном режиме.

«Союз» приходил с завода по отсекам: отдельно бытовой отсек, отдельно спускаемый аппарат, отдельно приборный отсек. Сначала его нужно было собрать в МИКе, это делали заводские монтажники. Потом проводились электрические проверки, затем проверка в барокамере на герметичность. Все это делали инженеры-испытатели. Далее была тренировка основного и дублирующего экипажей космонавтов в космическом аппарате.

При этом космонавты знакомятся с аппаратом, работают за пультом космонавта уже на нем. Затем «Союз» отправляют на заправочную станцию и заправляют компонентами топлива. Далее космический аппарат возвращают в МИК, где на него накатывают обтекатель, чтобы пройти атмосферу. После этого происходит вторая тренировка экипажей — в основном по моментам и вопросам, которые у космонавтов возникли в ходе предыдущей тренировки. Затем в МИКе происходит стыковка с ракетой-носителем — и можно на старт.

«Шестнадцатый, поднимай поисковую группу»

— Неполадки часто встречались?

— Случалось всякое. Однажды, например, готовили беспилотник, и «вылез корпус», как говорят электрики — это когда в системе пробивает изоляцию и провод замыкает на массу. На всех электросистемах есть такая проверка. Обычно проверку перед стартом делаем за три дня. Первый стартовый день идут проверки, второй — резервный, для устранения недостатков, третий — это «второй стартовый».

Во время проверок в первый стартовый день на центральном пульте загорелся транспарант «корпус». Мы всю ночь искали эту неисправность. Я остался на работе на ночь, и мы с коллегами до утра прозванивали тестером все кабели, которые идут к кораблю. К утру нашли, к счастью.

— Космические аппараты того времени были безопасными? Вы сами полетели бы на них?

— Конечно полетел бы. Слышали выражение «Техника безопасности написана кровью»? Вот так оно в любом деле. Когда что-то новое начинается, предусмотреть все невозможно.

Помню, в 1975 году готовили к запуску «Союз 18-1». Основной экипаж — Василий Лазарев и Олег Макаров, дублирующий — Петр Климук и Виталий Севастьянов. Корабль прошел все проверки. На старте основной экипаж усадили в аппарат, закрыли люки, проверили на герметичность — все идеально. А мы, испытатели, ушли в бункер. Там две пультовые: ракеты-носителя и космического аппарата. В пультовой висят два телевизора: один показывает ракету на старте, второй — корабль изнутри, камера направлена на космонавтов. Телевизор показал, что прошло зажигание, ракета поднимается, прошла слой атмосферы, обтекатель сбросился — сразу в кабине светлее стало.

Лазарев — в кресле командира, а Макаров — справа, около иллюминатора. У него на рукаве зеркало закреплено, и он поднял руку — посмотреть в иллюминатор через зеркало. В бункере, кроме нас, находились другие космонавты, они поддерживали связь с экипажем. Кто-то из них спросил, что делает Макаров. Помню, он ответил: «Посмотрел на Землю — она голубая, вся в белом». И сразу после этих слов взвыла аварийная сирена. Тут же слышим голос Лазарева: «Авария!» Пропали изображение и связь. И в бункере просто повисла мертвая тишина — как у Гоголя в «Ревизоре». Все замерли, смотрят друг на друга. По громкой связи прошла команда: «Шестнадцатый, поднимай поисковую группу».

Мы все вышли наверх, ходим туда-сюда потерянные, места себе не находим. А я в голове прокручиваю, что могло случиться, все ли я правильно сделал. Я ведь последним выходил из корабля, и сразу после меня экипаж сел.

До вечера прождали, когда нас повезут домой. Уже подходит транспорт за нами, а перед отъездом домой сообщают, что экипаж космонавтов нашли. Их засек измерительный пункт на Алтае. Измерительные пункты нужны для связи и управления космическими аппаратами, их много: в Симферополе, на Байконуре, на Камчатке и так далее.

Космонавты приземлились в горах Алтая, их там нашла поисковая группа. Командир корабля Лазарев принял решение не нажимать кнопку отстрела строп парашюта. При спуске аппарата раскрываются парашюты, которые сводятся в два крепежных узла — они называются стренгами. Одна стренга отстреливается автоматически, а для отсоединения второй командир корабля нажимает кнопку. Это нужно, чтобы на открытом пространстве, в степи, ветер не подхватил парашют и его вместе с кораблем не утянуло никуда. Лазарев так делать не стал, потому что на пульте у них есть глобус, и командир видел, что они приземляются в горы.

Когда космонавты вылезли из аппарата, оказалось, что парашют зацепился за сосну и спускаемый аппарат прямо на краю пропасти. Если бы нажал кнопку отстрела, они туда бы и рухнули.

— А почему случилась авария?

— Первая ступень ракеты — четыре «боковушки» и центральный блок. Когда «боковушки» отработали, они одновременно отсоединяются. Если с земли смотришь, то виден крест. На космодроме так и говорили: «Ага, крест виден, все в порядке». Дальше начинает работать центральный блок ракеты — это вторая ступень. Она соединяется с третьей шестью пироболтами, которые объединены в две группы — три с одной стороны и три с другой.

Во время полета из системы электропитания вылез блуждающий «плюс» и попал на одну группу пироболтов — одна часть разорвалась, другая — нет. То есть пироболты на одной стороне отстрелились, а на другой — нет, и они удерживали ракету. Ее стало переламывать. Как только система аварийного спасения определила, что ось отклонилась от положенной траектории, пошла команда на отделение корабля. То есть вот такая история случилась из-за одной маленькой неполадки.

— Это можно было предусмотреть?

— Конечно. И в дальнейшем механизм отделения ступеней переделали, чтобы такого не могло повториться. Но кто мог подумать, что произойдет подобная ситуация?

И вот еще один случай помню. Я работал инженером-испытателем, руководил сменой. Приходит специалист по системе приземления, говорит: «Подпишите ТУ, чтобы в бортжурнал записать». Спрашиваю, что случилось. Оказывается, экипаж комического корабля «Союз-23», космонавты Вячеслав Зудов и Валерий Рождественский, не смогли состыковаться со станцией «Салют-5». Они возвращались и приводнились в озеро Тенгиз (Казахстан) с соленой водой. А когда корабль возвращается на Землю, он разделяется на отсеки. Бытовой и приборный отсеки сгорают в атмосфере, а спускаемый аппарат возвращается на Землю.

Между спускаемым аппаратом и приборным отсеком осуществляется электрическая связь через плату, а после разделения космического корабля электрические контакты торчат наружу. Когда космический корабль приземляется на сушу, все нормально. А тут он упал соленую воду — контакты замкнулись, и сработала система запасного парашюта.

Крышка отстрелилась, запасной парашют вывалился из отсека и потянул за собой аппарат. Он перевернулся выходным люком вниз. Там еще дыхательные клапаны есть в верхней части: ведь при прохождении атмосферы корабль сильно нагревается, он как головешка выглядит. И после открытия парашюта открываются клапаны, чтобы свежий воздух поступал внутрь спускаемого аппарата. А клапаны эти оказались в воде. Космонавты в скафандрах сидят, но все равно же выйти не могут. Группа поиска их нашла. А как достать космонавтов из спускаемого аппарата? Октябрь, уже холодно было. Забрать космонавтов не получится, ведь аппарат перевернут. В конце концов весь спускаемый аппарат зацепили и вытащили с помощью вертолета.

— Как можно было это предотвратить?

— Да элементарно: поставить в контактную сеть обычный диод, который ток только в одну сторону пропускает. Но все предусмотреть невозможно: техника слишком сложная.

— Вы стажировались на Байконуре в 1971 году, когда погиб экипаж «Союза-11»…

— Да, стажировался, хорошо помню эту историю. Сперва должны были лететь космонавты Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Петр Колодин. А дублерами были Владислав Волков, Георгий Добровольский и Виктор Пацаев. Перед полетом все космонавты проходят две комиссии: медицинскую и мандатную (на знание техники). И во время обследования на рентгене на легком у Кубасова обнаружили какое-то пятно. Все, основной экипаж отстранили, отправился дублирующий.

Волков уже бывал в космосе, а для Добровольского и Пацаева это был первый полет. В космосе у них возникли трения при работе: Владислав Волков считал себя опытным, немного свысока смотрел на остальных. Понимаете, подобрать экипаж по совместимости — очень сложная работа. Такое в коллективе бывает: не до конца сработались, не ужились. Они должны были месяц отлетать, но возвращать их решили спустя три недели. Для посадки трех человек в спускаемый аппарат пришлось отказаться от скафандров: все думали, что ничего не может случиться, системы надежные.

После отстыковки от станции «Салют-1» космический корабль разворачивается кормой вперед, включает тормозной двигатель и идет на снижение. Во время торможения — а это всегда резкий толчок — не выдержала пружина дыхательного клапана. Он должен открываться автоматически, только тогда, когда корабль уже на парашютах. А в космосе клапан открылся самопроизвольно из-за сломанной пружины. Возможно, при производстве пружины какой-то дефект был — причин может быть много. И весь экипаж погиб.

После этого в космических кораблях «Союз» убрали третье кресло, поставили комплекс системы спасения с воздушной смесью, а космонавты при взлете и посадке должны находиться в скафандрах. Вдобавок на дыхательные клапаны установили ручки, чтобы, кроме автоматики, можно было ими управлять и вручную.

«Весишь 70 килограммов — при старте твой вес уже 700 килограммов из-за перегрузок»

— Были случаи, когда космонавты отказывались лететь после таких катастроф и аварий?

— Нет, никто не отказывался. Да, это опасно. Но сколько на дорогах людей погибает? Я катастрофу космического корабля «Союз-11» на Байконуре не застал, но помню, что после нее провели большую работу, сделали несколько беспилотных пусков.

— Космонавтов в СМИ представляют как идеальных людей: они ничего не боятся, готовы к любым опасностям. А какие они в реальной жизни?

— Да такие же, как и мы. Прошли тренировку — могут о чем-то житейском поговорить между собой или с нами. Ничего особенного.

— «Звездной болезни» не было? Все же это элита СССР.

— Чтобы «звездной болезнью» космонавты болели, такого не знаю. Мы их героями называли в самом хорошем смысле.

— Несколько лет назад композитор Юрий Лоза сказал, что Гагарин ничего выдающегося не сделал: мол, он просто сидел в аппарате. Что думаете об этом?

— Гагарин ничего не делал, потому что все было в первый раз. По этой причине все системы космического корабля были отработаны и автоматизированы. Но в случае чего Гагарин мог самостоятельно перейти на ручное управление, у него был нужный пакет с кодами. К счастью, автоматика сработала так, как должна была.

Да и вообще все старты у нас проходили в автоматическом режиме, космонавты в них не участвовали. При взлете и посадке перегрузки могут быть десятикратными. Весишь 70 килограммов — при старте твой вес уже 700 килограммов. Даже руку поднять очень тяжело, физически можно не справиться с простыми задачами.

Некрасиво говорить так что про Гагарина, что про любого человека. И не забывайте, что был огромный риск: полететь в неизведанное, не зная, чем все закончится, как невесомость повлияет на здоровье. Космонавты Андриян Николаев и Виталий Севастьянов в 1970 году на космическом аппарате «Союз-9» полетели в космос на 18 суток — и мышцы атрофировались. Это на орбитальных станциях можно хоть как-то размяться, а в спускаемых аппаратах «Союза» места очень мало: пошевелил руками и ногами — вот и вся зарядка.

— Какие суеверия и приметы были у космонавтов?

— Друзья знали, где я работаю, и часто давали книги и открытки, чтобы космонавты автографы оставили. Те, кто летал в космос, автографы давали. А кто еще не был, не давали. Почему? Не знаю, но, видимо, какая-то примета была. Так я получил автографы космонавтов Алексея Леонова, Валерия Кубасова, Петра Климука и других.

«Проверили радиотелескоп — засекли подлодку»

— Под конец 1970-х интерес к космосу снижаться не стал? Спутники запустили, человек уже был в космосе и на Луне, выходил в открытый космос. А чего-то столь же значимого больше не происходило.

— Нет, почему? Проводилось много экспериментов, отрабатывались новые производства: выращивали искусственные кристаллы, например. На Земле при выращивании кристаллов идет 50% брака, а в космосе все растет идеально. Уже была создана промышленная установка по выращиванию кристаллов, но ее повредили при перестыковке грузового аппарата «Прогресс» на станции «Мир» с одного стыковочного узла на другой (на станции «Мир» шесть стыковочных узлов), поэтому установка не работала. Конечно, здесь большие затраты. Но надо посчитать: возможно, оно окажется выгодно при определенных объемах.

Помню, планировалось создание космических рентгеновских телескопов. На станции «Салют-6» проверили радиотелескоп «КРТ-10» — и засекли под водой подводную лодку. Представляете возможности такого телескопа? А еще ведь планировалось создать «КРТ-30» и «КРТ-100» с диаметрами 30 и 100 метров соответственно. Это была всепогодная система оповещения и связи. Но Советский Союз распался, и про них больше не говорили.

Те достижения, что вы назвали — человек в космосе и на Луне, — это то, что интересно людям. Но не забывайте о промышленном использовании космоса. Конечно, нужны большие затраты. Одна страна не в силах охватить все, нужно объединять усилия.

— Как вы в те годы воспринимали космические успехи американцев?

— Очень болезненно. Помню, приезжаю домой в отпуск, а у меня спрашивают: «Вот американцы на Луну полетели, а мы почему нет?» А мне и ответить нечего. И ведь у нас готовился проект. Была огромная ракета Н-1 высотой больше 100 метров. Прошли три пуска — и все неудачные. Там главная сложность — у первой ступени было 30 двигателей. И нужно согласовать их так, чтобы центр тяги пошел по оси. Это очень трудно, возникали вращающие моменты, и ракета отклонялась. На ракете «Энергия» потом появились более мощные двигатели, их требовалось меньше — и тогда проще согласовать тягу.

Но без академика Королева дела шли хуже. Он был выдающийся конструктор и довел бы дело до конца — советский человек попал бы на Луну.

А спустя год после смерти Королева погибает Владимир Комаров. Космический корабль «Союз-1» на самом деле был не первым, а четвертым аппаратом. Первый упал в Аральское море, второй взорвался на старте, а третий упал в Индийский океан. Были неполадки в системе ориентации космического корабля.

1967 год на дворе, 50 лет Октябрьской революции — явно хотели совершить полет в этом году, приурочить полет к юбилею. Вместо Сергея Королева космической программой занимался академик Василий Мишин, его правая рука. Видимо, он не устоял под давлением верхов. Во время возвращения «Союза-1» на Землю его закрутило, купол парашюта погас — и все, упал аппарат. Космонавт погиб.

— До сих пор ходят конспирологические теории: мол, американцев на Луне не было. Что думаете об этом?

— Для такого блефа задействовано слишком много людей. Кто-то бы проболтался, будь это подделкой. Это же сотни людей! Нужно занять полигон, все засекретить. И потом: когда ракета летит, за ней ведь следят не только американцы — наши специалисты тоже ее видят.

Я все-таки считаю, что американцы слетали на Луну. Почему потом перестали? Да это дорого очень, а выгоды пока никакой нет.

— «Буран» мог быть успешным проектом?

— Да, мог. «Буран» — очень хороший космический корабль, а ракета «Энергия» могла выводить на орбиту не только «Буран», но и спутники весом до 100 тонн. Но когда Союз распался, все это забросили. Девяностые годы — это такой мрак, такой развал. Обидно, что очень много всего утрачено было.

— Какой фильм о космосе вам понравился?

— Я смотрел кинофильм «Салют-7» — там события немного преувеличены, но в целом все выглядит правдиво. Мы тогда на ушах стояли, когда авария со станцией «Салют-7» произошла. Станция перестала выходить на связь, отказала командная радиолиния. Там была очень сложная стыковка аппарата: станция кувыркается, и нужно словить момент, чтобы подойти на максимально близкое расстояние и вовремя дать импульс для движения вперед. Дашь раньше или позже — просто промахнешься. А потом оказалось, что станция внутри обледеневшая. Включать питание нельзя: вода приведет к короткому замыканию. Космонавтам Владимиру Джанибекову и Виктору Савиных на станции пришлось собирать эту воду, все просушивать. Космонавты проделали просто гигантскую работу по спасению станции «Салют-7».

— Илон Маск планирует сделать корабль для полета на Марс. Как думаете, получится долететь?

— Думаю, получится. Но нужно делать объединенными усилиями. Сразу с Земли не улетишь прямо на Марс. Надо сделать какую-то промежуточную станцию на орбите для дозаправки. А может быть, даже две такие станции. Одним махом на Марс не уйдешь. Лететь туда больше года — получается, или человек спать будет, или нужно обеспечить его запасом еды на такой срок. Допустим, прилетел — а там что? Нужно базу строить, то есть требуются материалы, техника, оборудование. Так что экспедиция будет состоять из нескольких очень мощных кораблей — для одной страны это непосильно.

Комфортный отдых на даче в компании друзей или семьи. Садовая мебель в Каталоге

Читайте также:

• Русский ответ американцам. Посмотрели «Чернобыль» Данилы Козловского
• Откуда у КНДР атомная бомба и как ее сделали? История ядерного оружия в Северной Корее

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by