Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

$100 за безлимит на 1 Мбит/с

К началу нулевых белорусы в основном выбирали интернет по технологии диалап. Во-первых, она требовала лишь наличия стационарной телефонной линии, которая была плюс-минус у всех. Во-вторых, что важнее, цена считалась относительно приемлемой. Был даже безлимит: некоторые провайдеры предлагали карточки, которые тарифицировались не по мегабайтам, а по времени, проведенному в сети. То есть это как бы и «анлим», только ограниченный по периоду.

Но уже тогда была альтернатива диалапу в виде ADSL: скорость соединения — примерно 1 Мбит/с, но с тарификацией по трафику. Именно такое подключение в 2002 году оформил себе Владимир Волосенков, который через несколько лет станет сооснователем провайдера Unet (ООО «Объединенные сети»):

— Мне говорили, что я был первым клиентом в Малиновке. Стоимость, кажется, была 4 цента за мегабайт входящего трафика и 20 центов за мегабайт исходящего. Но надо было тратить не меньше $100 в месяц, так что этот тариф не мог быть массовым: у многих зарплаты были в районе такой суммы.

Владимир в те годы работал программистом на компанию, которая занималась разработкой shareware-продуктов (программы с бесплатным пробным периодом). Работа окупала дорогущий даже по нынешним меркам тарифный план: перейти на 1 Мбит/с с примерно 56 Кбит/с — значит обеспечить себе более комфортные условия труда. Примерно через год Владимир ушел из компании, и тогда же знакомый предложил ему заняться домашними сетями. К тому времени они существовали уже несколько лет, но в основном были по районам или кварталам: кому повезло жить в доме, подключенном к «локалке», тот и тянул провод от щитка в квартиру.

— Я тогда подумал, что уже упустил время и сетями заниматься поздновато. Но оказалось, что это был лишь расцвет, сетки начинали идти в массы. У меня рядом сетей почти не было — только совсем маленькие, на коаксиальном кабеле. И я решил начинать дело со своего дома, причем сразу подходить к этому как к бизнесу, а не как к увлечению — то есть не просто протянуть сети, чтобы играть в игры и фильмами с соседями обмениваться, хотя и это тоже предполагалось, — говорит Владимир.

Отличия от других сетей

Внешним каналом служило то самое ADSL-соединение со скоростью 1 Мбит/с, а на основе своего компьютера Владимир собрал сервер. Получается такая структура: все абоненты подключены к локальной сети и могут скачивать файлы (игры, фильмы, музыку) со скоростью минимум 100 Мбит/с, а доступ в интернет обеспечивает подключение через ADSL. Поскольку трафик был тарифицируемым, пришлось разрабатывать систему биллинга: она показывала, сколько трафика израсходовал конкретный абонент. Средний чек абонента в месяц, по словам Владимира, составлял около 12—25 рублей в переводе на нынешние деньги.

Как ни странно, канала в 1 Мбит/с хватало большому количеству пользователей на протяжении нескольких лет:

— Среднее потребление пользователя было меньше 1 ГБ трафика в месяц. А на отдачу почти ничего и не шло, так что даже скорости примерно в 256 Кбит/с было достаточно.

Внутренняя скорость в 100 Мбит/с позволяла скачивать тяжелый контент почти мгновенно. Плюс, конечно, сетевые сражения в компьютерные игры происходили без каких-либо лагов. Владимир уверен, что именно домашние сети стали главной причиной заката компьютерных клубов: мол, зачем куда-то идти и платить деньги, когда можно получить то же самое дома?

В случае с Unet-сетью люди получали все в комплексе: интернет плюс локальную сеть с базой контента. По словам Владимира, это было важным отличием от других предложений, где система выглядела так: локальная сеть плюс интернет от разных провайдеров.

— Проблема в том, что при такой схеме деньги в сеть почти не попадают. Ну, или попадают и оседают максимум у админа. Если он человек ответственный и увлеченный, то что-то вкладывает в сеть, покупает оборудование. Но получалось это не у всех: энтузиазм проходит, люди перегорают.

А потом появляются вопросы от пользователей: кто починит сгоревший при грозе свич, кто будет собирать деньги на него и так далее. Рано или поздно эти сети разваливались. В моем случае средства пользователей шли на развитие сети, а не сторонних провайдеров.

Даже абонентскую плату за сеть собирать было не надо. Знаю, что многие сети упирались в ситуацию, когда нужно собрать с пользователей пресловутый доллар в месяц — просто на ремонт и развитие сети. Сами понимаете: ради одного доллара никто обходить квартиры не будет — в итоге люди забывают, оплачивают кое-как через полгода.

Активные пользователи за интернет почти не платили

Интерес пользователей во многом зависел от базы контента в «локалке»: если там пусто или редко бывают обновления, толку от такой сети мало. Поэтому руководители сетей придумывали программы стимулирования к «расшариванию» коллекций фильмов, музыки и игр, которые просто лежат у пользователей на жестких дисках. «Зажиточные» в плане контента юзеры оказались на коне: за активные раздачи были серьезные скидки на интернет. Порой доходило до того, что пользователи выходили в ноль и ничего не платили. Но надо понимать реалии: в середине нулевых трафик внутри сети легко мог в десять раз превышать суммарный интернет-трафик, в то время как сейчас все наоборот (по данным Unet).

Порой возникали конфликты с жильцами, которые смысла в «этих интернетах» не видели. Доходило до того, что на энтузиастов, обходивших квартиры с предложением подключиться, жильцы могли нападать. Доставалось и кабелям в подъездах — порой их просто перерезали. А вот с сотрудниками ЖЭС все было нормально.

Домашние сети отчасти были аналогом сетей социальных: в чаты приходили пользователи с одного района. В результате практически все участники хотя бы поверхностно знали, кто из какого дома или квартиры. Обсуждали как развитие сети, так и бытовые проблемы — по сути, эту функцию сейчас выполняют телеграм-чаты.

Бизнес требовал расширения, и локальную сеть нужно было должным образом зарегистрировать. Unet образовался при слиянии двух локальных сетей: из Малиновки и Степянки. Требовались юрлицо и лицензия, а Владимиру заниматься бюрократией тогда не хотелось. У сети в Степянке как раз было юрлицо, хотя она даже не окупалась — в противовес сети из Малиновки с парой сотен пользователей и возможностями для развития. Так обе команды пришли к выводу, что совместная работа будет только выгоднее для всех. В результате появилась компания «Объединенные сети» под торговой маркой Unet. Она стала первой домашней сетью, которая получила провайдерскую лицензию на оказание услуг передачи данных. Расширение происходило в том числе и путем присоединения мелких локальных сетей:

— Кто-то соглашался, кто-то отказывался: мол, нет, мы будем сами развивать свою сеть. А потом о них ничего было не слышно.

«Кто владеет инфраструктурой, тот и диктует правила»

Технический директор «Атлант-Телекома» Олег Гаврилов вспоминает, что провайдер начал работу с коммутируемого доступа, а потом стал предоставлять услуги по технологиям xDSL. Его история отличается от других: если многие частники начинали с локальных сетей, то «Атлант-Телеком» сразу развивался как провайдер интернет-услуг и был полноценным бизнесом с первого дня работы.

Примерно в 2007 году стало ясно, что конкурировать с операторами связи, которые одновременно являются владельцами инфраструктуры (телефонных линий), весьма затруднительно:

— Мы стали думать над решением. Стало ясно одно: больше в такой ситуации — предоставление собственных услуг поверх чужой физической инфраструктуры — мы оказаться не должны. Потому что в любой момент ситуация может измениться не в нашу пользу: кто владеет инфраструктурой, тот и диктует правила.

Так провайдер начал выбирать свою технологию предоставления доступа в интернет, которая предполагала собственную инфраструктуру — начиная от розетки в квартире абонента и заканчивая самим выходом в сеть. Изучали разные варианты: Ethernet, PON, DOCSIS, WiMAX.

— У нас не было собственного инфраструктурного «наследия», как, например, у кабельного телевидения есть ТВ-кабель. Мы могли выбрать что угодно. Стали разрабатывать стратегию и считать бюджет: допустим, сколько будет стоить подключение типового жилого района. На относительно короткой перспективе — лет пять — наиболее выгодным был Ethernet. Причем его можно делать по-разному: допустим, при входе в дом ставить розетку у каждого в квартире — неважно, будет абонент подключаться или нет. Или, например, на каждом этаже. И какая сеть нужна: 10 Мбит/с, 100 Мбит/с или 1 Гбит/с? Медный кабель или оптический? Конечно, это разные расходы кабелей, а в общей сумме затрат они играют довольно большую роль. Мы решили, что в обычной девятиэтажке будем ставить промежуточные «кроссы» на третьем и шестом этажах. Если кто-то решит подключиться, кабель тянется от этого «кросса» в квартиру абонента, — вспоминает Олег.

Первое оптоволоконное кольцо и сложности с IP-адресами

«Атлант-Телеком» ограничил общую скорость подключения 100 Мбит/с. На то время средняя скорость для конечного пользователя по технологии ADSL2 составляла около 6 Мбит/с. Подключение началось с Юго-Запада, потом Ethernet стал доступен в Сухарево. Спрос был колоссальным.

— Практически каждый год абонентская база удваивалась: не успеваешь подключать пользователей, а уже стоит условная толпа людей, которые требуют подключения себе, — рассказывает бывший технический директор компании. — На опорной сети у нас была емкость в 1 Гбит/с, потом поменяли на 10 Гбит/с. А дальше надо было переходить с 10 Гбит/с на 20 — и это уже оказалось непросто.

Всю собственную оптоволоконную емкость мы уже выбрали — нужно было либо еще докладывать десятки километров оптики, либо что-то придумывать. Так мы сделали первое в Минске оптоволоконное кольцо. Запустили его в 2011 или 2012 году, емкость была 20 Гбит/с. И такая пропускная способность реально использовалась.

Сети, которые выросли из коммутируемого доступа, использовали туннельный протокол PPPoE, и у него хватало проблем:

— Система выглядела так: начальная точка — роутер у клиента, а конечная — центральная «железка», которая авторизует абонента, накладывает ограничение по скорости в соответствии с тарифом. Это все хорошо, но есть два слабых элемента: роутер у клиента и та самая «железка». Любое «туннелирование» подразумевает накладные расходы: трафик нужно достать из туннеля, потом отправить в интернет, затем запаковать обратно в туннель — на это тратятся процессорные ресурсы. А роутеры у клиентов были такие, что 100 Мбит/с с NAT и PPoE не выдерживали.

Тогда в компании попробовали перейти на прямую IP-адресацию, но при «туннелировании» оставшиеся от ушедших пользователей IP-адреса можно было передавать новым абонентам. При этом возникла проблема с внешними IP-адресами, получить которые было тяжело:

— Предлагали переходить на протокол IPv6. Переход с точки зрения оператора выглядел так, что нужно было поменять вообще все оборудование. Мы проводили тесты: несмотря на заявленную поддержку IPv6, на практике все оказалось не совсем так. У каждого производителя каждого вида оборудования были свои нюансы, и получается, что нужно было остановиться на ком-то одном и даже справляться с его особенностями. При кратном росте абонентской базы каждый год не очень-то удобно выяснять, почему что-то не работает или работает не так, как заявлено. К тому же линейки оборудования менялись каждые два года, а новое железо — это новые особенности. В общем, IPv6 мы так и не запустили.

О «качках» и «безлимите с ограничениями»

Любопытная ситуация произошла со сценариями потребления контента. Раньше людям нужны были высокие скорости для быстрого скачивания «тяжелых» продуктов (фильмы, игры), и из-за этого появились «безлимиты с оговорками». Сейчас это практикуют мобильные операторы: определенный объем трафика доступен на тарифной скорости, а когда он израсходован, безлимит остается, но скорость становится значительно ниже.

Наш собеседник говорит, что к такой мере пришлось прибегнуть из-за малого количества абонентов, чье потребление трафика сильно выделялось на общем фоне:

— Были ситуации, когда в доме три оператора, подключено сто человек. Есть пять абонентов, которые просто постоянно что-то качают. И все они наши пользователи. Это плохо влияет на экономику. Мы изучили, сколько трафика потребляют наиболее активные абоненты, и решили ограничить потребление. 99% пользователей укладывались в лимиты. Просто, когда всего есть, условно говоря, 10 тыс. абонентов, а из них 300 «качков» и все они у тебя, это влияет на экономику. А когда 100 тыс. человек, количество «качков» не сильно изменилось — и тогда с экономикой нормально.

Но с появлением стриминг-сервисов на первое место вышла стабильность соединения, а не скорость, ведь фильм в Full HD можно одинаково смотреть что на 10 Мбит/с, что на 100 Мбит/с, да и для 4K-разрешения 100 Мбит/с не нужно. Пользователи уже не качают «про запас» коллекции, забивая место на накопителях.

Ассоциация провайдеров

В 2007 году появилась ассоциация провайдеров «Белинфоком». Одним из ее учредителей был «Атлант-Телеком». По словам Олега Гаврилова, провайдеры пришли к мысли, что требовалась общественная организация для обсуждения своих интересов и диалога с регулятором:

— Так сложилось, что у каждой отрасли есть свои организации, которые могут высказывать мнение по разным вопросам, пробивать и отстаивать его при взаимодействии с госорганами. У операторов связи не было ничего, а вопросы всех волновали одни и те же.

К примеру, равноправный доступ в канализацию: для прокладывания оптических кабелей до дома нужно как-то попасть в эту канализацию — но как это сделать, если тебя туда не пускают?

Или, например, требование: все кабели должны быть проложены по выделенным для этого местам. Когда государство исходит из понятных ему соображений, у других игроков рынка возникают вопросы: как сделать все правильно? Потому что непонятно: нужно ведь выделить средства, посчитать ресурсы, возможно, найти альтернативные варианты.

Владимир Волосенков вспоминает, что во многом это была консолидация провайдеров в ответ на государственные ограничения по развитию инфраструктуры: существовал документ, согласно которому частные провайдеры не могли инвестировать в построение сетей в Минске, в то время как в регионах такого запрета не было. Ассоциация добилась своего: спустя несколько лет документ изменили. Но без бюрократии все равно не обходилось: собирались целые комиссии, которые определяли, какому провайдеру отдать те или иные районы.

— Эта история регулирования — яркий пример того, что регулировать вообще ничего не требуется, если оно прекрасно развивается за счет высокого спроса и конкуренции в плане качества, — говорит Владимир.

---

Недавно мы рассказывали о том, как телефоны научились выходить в интернет. Но тогдашние WAP-версии сайтов нельзя сравнивать с тем, что мы имеем сейчас. Смартфоны наметили четкий курс на постоянное использование глобальной сети, и мобильные операторы вместе с ними работали над предоставлением максимально возможных покрытия и скорости соединения. Важнейшей вехой стала сеть 3G — все же 2G была слишком медленной для комфортной работы с «тяжелыми» страницами. В Беларуси сеть третьего поколения появилась уже более десяти лет назад — 2 ноября 2009 года. Первым среди белорусских операторов ее предоставил life:). Скорость соединения в 3G была более чем достойной для мобильной интернета — до 7,2 Мбит/с. Понятно, что это далекая от реальной жизни синтетика, но по сравнению с 2G новый стандарт воспринимался совсем иначе.

Во время запуска 3G за интернет в life:) отвечала Юлия Василян. Она вспоминает, что до появления сетей третьего поколения с мобильным интернетом все было довольно скверно:

— В 2009 году были популярны диалап и 2G с тарификацией по трафику (на условиях точных округлений до 50 КБ) с высокими стоимостями и тарификациями в крупный минус. Поэтому с приходом 3G однозначно началась новая эпоха. На старте у нас были сразу две главные цели: предоставить быстрый интернет по приемлемым ценам и субсидируемый терминал (модемы и смартфоны) под контракт на пользование услугами. Тогда клиенты и представить не могли, что возможны такие выгодные условия, а правила, которые мы придумали и предложили, во многом определили рынок и задали тренд.

Все согласования, нужные для появления в стране 3G, провела еще группа компаний Turkcell перед покупкой ЗАО «БеСТ».

— life:) пришел в Беларусь в феврале 2009-го, а 3G запустили уже в начале ноября. За это время мы проделали большую работу по строительству сети.

На старте 3G был доступен в 15 городах: это были Минск, все областные центры, а также Бобруйск, Борисов, Мозырь, Молодечно, Жлобин, Светлогорск, Речица, Жодино и Кобрин. Оператор выбирал их по количеству жителей и объему потребления трафика в 2G-сети. Компания шла от крупных городов к менее населенным. Темпы прироста впечатляют: через пару месяцев после запуска сети третьего поколения были уже более чем в сотне населенных пунктов.

Самыми популярными в первое время были тарифы на 500 МБ и 1 ГБ. Юлия отмечает, что стоимость старались сделать максимально приятной:

— 500 МБ стоили 30 000 рублей на то время, пакет 1000 МБ — 50 000 рублей.

Появление 3G в Беларуси оператор life:) отметил бесплатным концертом Сереги.

В life:) говорят, что рэпер не только стал лицом рекламной кампании, но и написал текст к этому ролику:

А еще через семь лет в Беларусь пришел и стандарт 4G, который может выдать заоблачные 1 Гбит/с в «стерильных» условиях. Теперь операторы развивают 5G — в некоторых странах (США, Южная Корея, Австралия, Великобритания и не только) сети пятого поколения уже реализованы. В Беларуси над 5G тоже работают, но важно понимать: этот стандарт позиционируют как востребованный в первую очередь для решения промышленных задач. Теоретически возможна скорость соединения в 20 Гбит/с, однако если в реальности обеспечат стабильные 400—500 Мбит/с, то уже будет превосходно.

Учитывая высокие скорости при низком энергопотреблении, 5G называют оптимальным решением для избавления от проводов там, где сейчас обойтись без них не получается — например, на производствах для контроля станков, для городской инфраструктуры (тот самый «умный город») и всего, что называют «интернетом вещей». В Беларуси точные сроки появления 5G не называют, но министр связи и информатизации Константин Шульган отметил, что это возможно сделать в течение пяти лет.

---

Представляем новый Galaxy S21 Ultra. Его камеры — это киностудия у вас в руках. С ее помощью вы сможете снимать 8K-видео и превращать каждый его кадр в яркий снимок — просто «на ходу». А сочетание сверхбыстрого 5-нанометрового процессора Exynos, прочного стеклянного корпуса и аккумулятора на целый день работы полностью оправдывает его название — Ultra.

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Самсунг Электроникс Рус Компани», УНП 7703608910.

Читайте также:

• Через WAP к мегабитам: как белорусские мобильники научились выходить в интернет
• «Милиция не трогала». Как в начале 2000-х тусили интернет-пользователи

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by