---

«Не понимаю, как можно было решиться»

— На кого учился в БГУИРе? Что в конце девяностых было в тренде у студентов?

— Я всегда тяготел к информатике, участвовал в школьных олимпиадах. Но тогда компьютеров почти ни у кого не было, они стоили очень дорого. А сам я из Светлогорска, и там все говорили: «Будешь, как твой отец, инженером».

Я хотел поступить на программирование, но не прошел по баллам. Я 1981 года рождения — это пик рождаемости и, следовательно, большой конкурс на поступление. Полупроходной балл из трех экзаменов — суммарно 15 баллов, то есть три пятерки.

— Нужно было быть круглым отличником?

— Да, но это на бюджетное отделение. Платное тогда только начиналось. В итоге я поступил на экономический факультет, который потом разделился на информационные технологии и собственно экономический. Я остался на информационных технологиях.

После трех лет учебы уехал с другом в Ирландию подучить английский. Мы были одними из первых, кто уехал туда. Планов оставаться не было, хотели, как и многие ребята, подзаработать. Тогда уже было видно: те, кто знает английский, уже в студенческие годы хорошо зарабатывали в каких-то немецких фирмах. Идея наша была такой: на год поехать в Ирландию, выучить язык, вернуться и начать работать на такие фирмы.

— Как вы решились на это? Год в далекой и незнакомой стране, денег явно было не много.

— Сейчас я на такое никогда не пошел бы. (Смеется.) Серьезно, я не понимаю, как можно было решиться. Мы были энтузиастами, уже тогда немного зарабатывали — продавали компьютеры, как и многие в то время.

Насобирали какие-то деньги, плюс помогли родственники. И, как все максималисты, мы считали себя очень умными: не только язык выучим, но еще и заработаем!

Мыслей остаться не было, все это казалось трудным и непонятным, тем более без языка. Для нас эта поездка была как сейчас в вузах годовые программы обмена. Через год с небольшим мы вернулись домой.

— Заработать получилось?

— Естественно, по специальности никто не работал. Мы начали как и все — с мытья посуды. Потом паковали полки в магазинах по ночам. Это позволяло учиться днем и неплохо зарабатывать — по местным законам за ночную работу платили где-то в два раза больше.

Документы в конверте

— Ты вернулся к четвертому курсу учебы. Что было дальше?

— На той работе, где мы паковали полки, сказали: «Мы вам сделаем разрешение на работу». А так мы находились в Ирландии по студенческим визам. Ну, мы вернулись и уже забыли про них. Первый семестр учебы уже заканчивается, и то ли я, то ли друг приходит домой, а там — непонятная толстая пачка в почтовом ящике. Оказалось, это рабочие разрешения. Надо было решать. Я уже снял квартиру в Минске, жизнь более-менее наладилась. И уже как-то все стали забывать про Ирландию, а здесь вдруг такое. Решили: «Ну ладно, еще на год поедем».

— Что запомнилось из Ирландии того времени?

— Страна тогда быстро развивалась: вот как в Беларуси IT-сфера начала подниматься, так в Ирландии — абсолютно весь бизнес. Снизили налог для корпораций, он стал в два раза меньше, чем в Европе. Поэтому туда пришли фармацевтические корпорации, IT-гиганты. Ирландия даже стала одной из самых крупных стран по экспорту бананов по документам, потому что там штаб-квартира Fyffes. И кстати, у них сильно развито фермерство.

Что тогда удивило больше всего, это что абсолютно все частное. Государственных фирм просто не было. Мы не понимали: кроме налоговой и службы эмиграции, какую роль тут еще играет государство? Ну, понятно, еще полиция и другие базовые службы. Но больше — ничего.

— В Беларуси ты окончил один из главных и лучших университетов страны и стал молодым специалистом, которого по идее должны ждать все работодатели. Но ты поехал в Ирландию паковать полки. Это не ломало?

— Абсолютно нет. Нам было лет по 19, и мы понимали: это только начало. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: мы ехали за опытом жизни. Да, конечно, лелеяли мечты, думали, что сможем найти хорошую работу. Но зарплата, которую тогда платили, с лихвой все компенсировала.

— Все-таки как один год превратился в пятнадцать?

— Продлевали разрешение на работу, я продвигался, стал менеджером в магазине. Уровень английского поднимался, особенно в общении с людьми. Окружение начало осваиваться, менять работы, появлялись семьи. Через пять лет можно было подаваться на гражданство. Тогда процесс был долгим, он занял два года. Но делать ничего не надо: подал документы и ждешь. Заодно недвижимость приобрел с семьей.

В Ирландии, когда пробил языковой барьер и стал свободно говорить на английском, я смог устроиться бизнес-аналитиком в одну фирму. Начали внедрять SAP. И вот так постепенно я делал бизнес-анализ, потом начал заниматься информационной безопасностью.

Около десяти лет назад я попал в Lidl — это большая сеть ретейла. Занимался там информационной безопасностью: нужно было знать много и законов, и IT. Получилось выбить хороший контракт в Германии, очень денежный. Предложили переезд туда. Но насторожило, что за семь лет работы с Германией и постоянными поездками у меня там появился только один друг. Это менталитет немцев: они очень закрытые, очень «правильные». Страна хорошая, но, мне кажется, там лучше всего проводить старость.

Кстати, насчет гражданства: вот когда ждешь его, кажется, что будет «вау». А получаешь — и никакого «вау» нет. Сейчас для айтишников есть всевозможные blue-карты, они дают фактически то же самое.

Выбрал стартап вместо корпорации

— И потом, уже с гражданством Ирландии, ты переехал в Вильнюс?

— Дальше получилось так, что дети вернулись в Беларусь с бывшей женой. Я захотел быть ближе к детям (они, кстати, сейчас уже переехали в Вильнюс). Три года назад, имея на руках хороший контракт от Lidl, я просматривал LinkedIn и наткнулся на вакансию Adform в Вильнюсе. Здесь я часто бывал: все-таки «аэропорт Минск-3». Тогда вообще не знал, как в Литве обстоят дела с IT. А вакансия прямо классная: быстрорастущая компания, информационная безопасность, топовые технологии, high load — и я подал заявку. Быстрая серия собеседований — и на вторую неделю я получил предложение. Конечно, по деньгам это было меньше, чем контракт от Lidl в Германии. Но так сравнивать неправильно: нужно смотреть на стоимость проживания и налоги. В общем-то, в Вильнюсе по деньгам получалось неплохо.

Выбор свелся к работе в Германии на огромную корпорацию, где я чувствовал себя очень уютно, и компанией с духом стартапа. Мне тогда было 35 лет, и как-то хотелось именно в стартап. Объяснил это немецким друзьям из Lidl. Сначала они не поняли, почему я вдруг отказался от их отличного предложения. Но в итоге мы остались друзьями.

Оказалось, что в Вильнюсе много IT-компаний, и, если бы с одной не получилось, я мог бы попробоваться в других. Литва — страна очень маленькая, и компании начали работать на внешние рынки, иначе здесь не выжить. В этом схожесть с айтишным рынком Беларуси.

Никто из местных не хотел уезжать из Литвы: страна маленькая, удобная для жизни. Но проблема: не было работы. Поэтому здесь начали открывать фирмы или переманивать сюда представительства. К примеру, я работаю в компании, которая начиналась в подвале Копенгагена. Один из первых программистов был литовцем. Он по личным причинам должен был вернуться в Литву, его не хотели отпускать — и предложили открыть офис в Литве. Ну а что: дешевая недвижимость, зарплаты не такие высокие. Сейчас в вильнюсском офисе около 300—400 человек. К тому же в Литве очень хороший уровень английского.

Вот говорят, что из Литвы полстраны уехало, и это относят к негативу. Но это стандартная и нормальная история. Посмотрите, сколько ирландцев живет в США — да их там больше, чем в самой Ирландии. Диаспора украинцев в Канаде — просто огромная. А про диаспору китайцев я вообще молчу. Некоторые люди, набравшись знаний и заработав денег, возвращаются в родную страну и начинают улучшать ее, используя полученный опыт.

— Каково было после Дублина оказаться в Вильнюсе?

— Я нашел на Facebook группу для иностранцев в Вильнюсе — она состоит примерно из 10 тыс. активных пользователей. Для города с населением около 400 тыс. человек иностранцев получается много. Что удивило, в Вильнюсе круто развиты сервисы: каршеринг, прокат самокатов, доставка еды, все правительство в электронном виде, большинство сайтов локализованы на русский и английский. А еще здесь очень дешевый интернет. Так получилось, потому что Литва стала развивать интернет одной из последних. А технологии устроены так, что кто чуть-чуть ждет, тот в конце и выигрывает.

Литва для меня — это Беларусь на стероидах. Если бы мы запустили экономическое развитие в подобном темпе, то лет через десять, а может, и быстрее Беларусь стала бы такой же.

Видно, что много молодежи пытается что-то делать. Здесь открыть ресторан — это как стартап запустить. Не получилось — и ладно, что-то еще начал пробовать. Мне лично очень интересно наблюдать за этим вживую.

Привези кого в Вильнюс с закрытыми глазами и сними повязку — человек долго будет гадать, где он. Здесь есть немного и Германии, и той же Ирландии, когда дождь заряжает. В Европе все стало немного «копипастным» в хорошем понимании. Да, на окраинах старые пятиэтажки, но приезжаешь в центр — исторические здания, много иностранцев, современные сервисы, все кажется удобным. И что мне нравится больше всего, менталитет очень похож на наш и молодежь очень прогрессивная, люди быстрые и работоспособные.

Некоторые люди, эмигрируя, делают большую ошибку: ищут плохие моменты. Слушайте, ну это по-другому работает: нужно искать хорошее, а плохое и так себя найдет.

Но надо понимать: да, здесь не сахар. С маленькой зарплатой жить будет трудно. В принципе, как и везде.

«Коммуналка» — около 80 центов за «квадрат»

— Маленькая зарплата — это сколько?

— Средняя зарплата здесь — примерно €1360 до налогов, на руки останется около €850. По закону за полную рабочую неделю нельзя платить меньше €607. Думаю, с такой зарплатой будет трудновато. Подозреваю, что столько зарабатывают, например, студенты. Хотя для их возраста, согласись, это нормальные деньги. Здесь все просто: если что-то не нравится — берешь чемодан, садишься на Ryanair и пробуешь себя в другой стране. Не получилось — возвращаешься домой.

— В общем, €850 на руки — это мало. С какой суммой комфортно чувствуешь себя в Вильнюсе?

— Не, на €850 выжить можно, но это если одному, без семьи. Однокомнатная квартира начинается где-то с €300. Далеко от центра или нет — такого понятия здесь нет, все в пределах 15-минутной досягаемости. Я снимал шикарную трехкомнатную квартиру с пятиметровыми потолками в самом центре за €650. «Двушка» с классным дизайнерским интерьером — €500. А сейчас снимаю по знакомству «трешку» в «спальнике» за €300. Знакомый снимает трехкомнатный дом с участком в центре Вильнюса за €850. И здесь квартиры обычно целиком обставлены, вплоть до ложек-вилок.

«Коммуналка» обходится примерно в 80 центов за квадратный метр жилья — это если учитывать отопление и воду. Летом у меня получается примерно €60, плюс €10—15 за уборку подъездов и все такое. То есть вместе с интернетом и электричеством получается около €100 в месяц. Если есть машина и живешь в центре, нужно платить за парковку — по грубым подсчетам, еще €35—50.

На продукты в неделю уходит около €80, но я люблю готовить стейки, рыбу. В общем, на еде не экономлю. В барах, конечно, можно просадить сколько угодно. Цены минские: пиво — от €1,5—3 за бокал. Кстати, интересный момент: алкоголь в магазинах перестают продавать после восьми вечера, а в воскресенье — уже после трех часов. Но при этом в заведениях продажа разрешена. И это работает в плане сдерживания населения: до магазина в спортивных штанах за бутылкой пива, может, и дошел бы, а если только в баре наливают, уже надо поприличнее собираться, но лень. Ланч с первым и вторым блюдами обходится мне в €5.

«В 70% случаев тебе отвечают на русском»

— Как дела с литовским языком?

— В Вильнюсе совершенно комфортно жить, если знаешь русский и английский. Литовский я начал учить год назад, знаю расхожие фразы. Грамматику не учу, мне нужен только разговорный язык. И я четко понимаю, что литовский никогда не выучу.

У меня мотивы такие: поскольку я айтишник, то читаю много технической литературы. А для развития другого полушария мозга нужно заниматься иной умственной активностью, и языки — классная тема. В Германии учил немецкий, в Литве учу литовский — считаю, что нужно учить язык страны, в которой живешь. Цели сдать экзамен у меня нет, это просто прикольный опыт.

В магазине кассиру, например, сразу говорю на литовском: «Извините, я плохо говорю на вашем языке, вам удобно на русском или английском?» Чаще всего так: если человеку за 30, то просто спрашиваешь его на русском, можно ли говорить с ним на этом языке. Некоторые приезжие сразу начинают разговор на русском, но я так не могу. В 70% случаев тебе отвечают на русском.

Иногда в тех же магазинах я начинал говорить на английском и в ответ получал очень красивую речь с, например, лондонским акцентом.

Просто у многих литовцев родственники и знакомые в Англии или Европе, и они часто ездят туда, в том числе на заработки.

За три года языковая проблема у меня была только один раз. Курьер, очень молодой парень, привез еду и не знал, как попасть в подъезд. Звонит мне — и выясняется, что он не понимает ни русского, ни английского. В итоге его девушка, которая была рядом, поговорила со мной на классном английском.

— А в целом как относятся к русскому языку?

— Здесь очень четко отличают язык от национальности. И зависит от города: в Каунасе и Клайпеде русского практически не услышишь. Вильнюс в этом плане — хорошее место. Литовцы в столице сами говорят на русском, язык у них никак не ассоциируется с твоей национальностью. Все мои коллеги знают русский, и мы иногда без проблем говорим на нем.

— У литовцев срабатывает какой-то триггер, когда узнают, что ты белорус? Что чаще всего спрашивают? ВКЛ вспоминают?

— Отношение всегда теплое. Я заметил, что белорусов (нас здесь называют «балтарусами», «балта» — это «белый») встречают теплее, чем жителей Москвы или Санкт-Петербурга, например. У многих литовцев родственники в Беларуси, поэтому они, естественно, хорошо относятся к нам. А после того, что случилось в последний месяц, нас считают прямо супергероями.

Насчет истории: кроме ВКЛ, была ведь еще и Речь Посполитая. И литовцы с поляками — это как французы и немцы, ирландцы и англичане, мексиканцы и американцы.

Вот у меня знакомый есть с фамилией Мицкевич. Он считает себя литовцем, хотя сам выходец из Польши. И когда я говорю, что Адама Мицкевича мы, вообще-то, считаем белорусом, то начинаются смешные споры.

Власти озвучивали негативный сценарий COVID-19

— Как пережил коронавирус в Литве?

— Сначала все испугались, и даже правительство вело риторику в духе «Мы все умрем»…

— Правительство так говорило?

— Ну, не прямо так, но озвучивался негативный сценарий: сразу сказали, что не хватает масок, аппаратов ИВЛ, дезинфицирующих средств. Власти объявили жесткий локдаун с закрытием вообще всего. Было тяжело, в первые две недели казалось, что ты врезался в стену. Но действия правительства были очень хорошими: они каждое утро давали реальные цифры по заболевшим и умершим, называли количество проведенных тестов. Власти вообще не скрывали негативную информацию, говорили все как есть. Быстро решили закрыть границы, и люди спокойно приняли такую меру.

В первые дни размели макароны. Это стандартный страх: остаться без еды. Спрашиваешь у кого-нибудь, зачем он макароны эти покупает. И ответ один: «Так все берут, и я тоже на всякий случай». Мэр Вильнюса здорово себя вел: постоянно обращался к жителям на литовском и английском, успокаивал население.

Я стал чувствовать себя защищенным благодаря информации от властей. То есть власти подтвердили, что алгоритм простой: заметил, что появились симптомы, — звонишь врачам, к тебе отправляют «космонавтов», они везут тебя в больницу и обеспечивают хорошую помощь. Но произошла другая ситуация: плановые операции отложили и пока толком еще не вернулись к ним.

А для бизнеса были адресные льготы. Общепит в целом выстоял. Из моих знакомых кризис серьезно задел только семейную пару, которая работала в Wizz Air. Там и жена, и муж остались без работы с тремя детьми. Да, у них был трудный период, но теперь все наладилось, они снова начали работать.

В общем, правительство отреагировало хорошо. Я бы поставил 4/5, а учитывая, что речь именно о правительстве, то они вообще молодцы.

— Как дела с медициной?

— Давно произошло ее разделение на государственную и частную. Врачи из госучреждений, естественно, подрабатывают в частных. Грубо говоря, разница между ними — только во времени. В государственной больнице очередь на, например, зондирование желудка может занимать до двух месяцев. Я обращался с обычным гастритом, который надо контролировать, — наверное, врачи посмотрели, что угрозы жизни нет, и поэтому не стали давать мне оперативное направление. Вызовы скорой помощи отрабатывают отлично: приезжают и помогают, даже если у тебя нет никаких документов — с этим разбираются уже потом.

Коммерческих больниц — штук 5—6 — именно тех, где делают операции, а не просто частные поликлиники. Прием у врача — €30—40.

Как правильно организовать релокейт

— Планируешь остаться в Литве?

— Меня страна всем устраивает. Конечно, мечта — летом жить здесь, а на зиму улетать в более теплое место.

Это опыт, который желаю получить всем — хотя бы для того, чтобы потом, в старости, не жалеть: мол, была возможность, а не решился. Литва — это софт-эмиграция: менталитет кардинально не отличается, язык не проблема.

Мне нравится, как развивается страна и как сами литовцы к ней относятся.

— К чему за три года не привык в Вильнюсе?

— К пересечению границы с Беларусью. Постоянные очереди, нельзя нормально планировать время. Как была советская система, так и осталась. То есть Минск недалеко, но непонятно, сколько времени нужно, чтобы добраться до него. Исключение — поезд. А он ходит только дважды в день — утром и вечером.

Эмиграция за 200 километров — это не эмиграция. И если подходить к ситуации так, то все получится. А когда настраиваешь себя в духе «Всем подъездом провожать на фронт в один конец будут» — да фигня, все по-другому происходит.

— Уже традиционный вопрос: дай совет тем, кто думает об эмиграции.

— Мысль об эмиграции не появляется за одну ночь, обычно это нарастает внутри. Исходя из своего опыта, могу сказать: в любом случае лучше попробовать. Даже если придется вернуться, у тебя будут другие истории, ты будешь помнить и рассказывать об этом всю жизнь. Этот опыт в конечном счете сведется к позитивному. Но всем советую: переезжайте сразу на работу, а не ищите ее на месте. Тогда будет намного проще, чем приезжать туристом и искать работу.

Время поджимает, деньги заканчиваются, работу найти не можешь, с жильем непонятно что — а потом возвращаешься домой и начинается: «Фу, какая плохая страна!» Да просто вы неправильно все делали.

Потратьте больше времени на подготовку и найдите работу, а потом уже переезжайте. Первый год — только адаптация. Никакой смены водительских прав, изучения языка. А то люди приезжают, допустим, в Португалию — и давай сразу язык учить. Он сложный, уходит много времени, из-за этого страдает работа. И компания намекает: «Слушай, как-то ты нам не нравишься». Поэтому в первый год просто работайте, отдыхайте, присматривайтесь к своим ощущениям: нравится здесь или нет. В конце года принимайте решение и уже с начала второго беритесь за язык. Кстати, насчет детей не переживайте: они в любой стране адаптируются очень быстро. В Вильнюсе одиннадцать школ, которые преподают полностью на русском или в которых есть русские классы. Даже одна белорусская школа есть.

Читайте также:

• «Чувствую неодобрение меня как восточного мигранта». Белорус о переезде в Варшаву и жизни там
• Инженер-механик попал в IT после отработки на мебельной фабрике. Теперь он QA-специалист

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by