127 часов без сна, еды и воды. Альпинист, который выжил, ампутировав себе руку

16 декабря 2017 в 8:00
Источник: Клим Картохин

127 часов без сна, еды и воды. Альпинист, который выжил, ампутировав себе руку

Источник: Клим Картохин

127 часов — много или мало? В масштабах всей жизни — пустяк. А если каждое мгновение из этих 7620 минут тебе грозит смерть? В один из апрельских дней 2003 года американский альпинист-любитель Арон Ралстон и подумать не мог, что спустя 127 часов ему придется самому себе тупым перочинным ножиком отрезать руку, чтобы не умереть от жажды. Это удивительная история о выживании, в которую до сих пор с трудом верится.

День первый, суббота. Мумия

Пустынные каньоны в штате Юта близ города Моаб. Арону всего 27 лет, и он полон энергии, которую с удовольствием тратит на отдающие экстремальщиной одинокие путешествия по скалам и прочим негостеприимным местам. Вот и на этот раз он отправляется побродить по каньону Блю-Джон.

Фото: pxhere.com

Прогулка не должна была быть долгой. Поэтому в рюкзаке — только самое необходимое: кекс, несколько шоколадок, пара буррито, немного воды, снаряжение для скалолазания, фонарик, CD-плеер с несколькими дисками, «мыльница», видеокамера, запасные аккумуляторы и купленный на распродаже китайский нож. До машины, которая осталась в начале маршрута, не меньше 25 километров. Около 13 километров Арон проехал на велосипеде, но теперь и до него далеко.

В какой-то момент путешественнику надоедает идти под палящим солнцем и он легко спускается в каньон. Назад дороги нет, зато здесь тень и фантастические виды. А вот еще один уступ, на этот раз не такой удобный. Чтобы спрыгнуть, надо перелезть во-он через тот камень, который застрял между стенками ущелья. Арон хватается за булыжник и повисает на нем. Но спустя мгновение тот освобождается от скалистого плена и медленно, но неотвратимо начинает катиться вниз — прямо на успевшего разжать руки и спрыгнуть скалолаза.

Арон Ралстон в феврале 2003 года. Автор фото: Арон Ралстон

Инстинкт четко командует: оттолкнуть камень руками от головы! Следующие несколько секунд отложились в памяти как длиннющий эпизод в замедленной съемке. Вот булыжник припечатывает левую руку к стене каньона. Арон каким-то невероятным усилием успевает ее выдернуть. Отрикошетив от стены, камень в ответ бьет по кисти правой руки и надежно фиксирует ее между собой и стеной. Несколько десятков сантиметров, пока булыжник окончательно не застрянет между стенами, он волочит за собой искалеченную руку вместе с Ароном. Вот и все.

«Боже! Моя рука! Я в панике, ярости. Я гримасничаю от боли и пронзительно рычу. Мой мозг командует телу: „Вытащи ее немедленно!” Я три раза дергаю руку в наивном желании вытащить ее. Но руку заклинило», — вспоминает Арон.

Несмотря на шок и панику, где-то на задворках памяти спасительной мыслью пульсируют вспышки некогда вычитанной истории о женщине, которая под воздействием адреналина перевернула автомобиль, чтобы спасти ребенка. Рассчитывая на нечто в этом роде, Арон, как попавший в ловушку зверь, пытается освободиться. Он толкает, бьет, борется с камнем. Все без толку. Чудес не бывает — человеческих сил недостаточно, чтобы сдвинуть с места каменную пробку.

За время пленения Арон сделал несколько снимков. Источник фото: salestalentinc.com

Истратив все силы на тщетные попытки освободить руку, Арон чувствует острый приступ жажды. Благо в рюкзаке литровая бутылка с водой. Кое-как сняв ранец, он добирается до вожделенного сосуда и за три глотка опустошает бутыль на треть. Настало время остановиться и подумать.

Вот видны пальцы прижатой к скале руки. Они вывернуты под неестественным углом, стали серыми и совсем потеряли чувствительность. Скорее всего, кисть полностью изолирована от нервной системы и кровоснабжения. Фактически мертва. Надежды на спасение призрачные, потому что местность безлюдная и, кроме редких одиноких искателей приключений, здесь никого не бывает. Этим апрельским днем искателем был сам Арон.

Спустя час пленник понимает, что лучшим вариантом выхода из положения будет ампутация руки. С другой стороны, для этого нет ни инструментария, ни навыков, ни моральных сил. Вариант с отрезанием кисти был отложен. Может, лучше расковырять ножом скалу или отковырнуть кусок булыжника? Следующие несколько часов показали, что камень и стены каньона намного более крепкие, чем железо его ножа.

Фото: pxhere.com

К вечеру рука безжизненным куском плоти окончательно становится цепью, удерживающей мужчину в капкане. Одно лезвие складного ножа пришло в негодность в неравной битве с камнем, а тут еще поднялся ветер, сыплющий в лицо мелким песком. Ночью дает о себе знать накопившаяся усталость. Все это время Арон вынужден стоять на ногах, не имея возможности даже присесть, не говоря уже о том, чтобы лечь. Пришлось доставать обвязку для скалолазания, делать «узел» из альпинистских карабинов и несколько десятков раз швырять его в расположившуюся сверху наскальную трещину. Наконец, удается повиснуть в своеобразном гамаке и дать ногам отдохнуть. Правда, долго посидеть все равно не получается — обвязки передавливают сосуды на ногах, из-за чего те постоянно затекают.

Так проходят первый день и первая ночь. В безуспешных попытках расковырять валун, в холоде и постоянной смене положения тела — чтобы не замерзнуть и не онемели оставшиеся конечности.

Никаких шансов дожить до пятницы нет. Никаких. А к воскресенью я уже буду мумией.

День второй, воскресенье. Надежда

Утром в воскресенье с первым лучом солнца появляется надежда. В конце концов, должны хватиться родители, они наверняка вызовут полицию, которая проследит перемещение Арона по платежам банковской картой. Но в дело сразу вступает здравый смысл: если поиски и объявят, то хоть какой-то шанс найти беднягу появится не раньше пятницы.

Осталось пол-литра воды. Арон знает, что умрет от обезвоживания. Скорее всего, откажут почки. Если организм окажется крепким, тогда можно протянуть до остановки сердца. Вот бы замерзнуть насмерть! А еще лучше захлебнуться! Но в каньоне Блю-Джон по ночам хоть и холодно, но не до такой степени, чтобы умереть от переохлаждения. Да и наводнения не предвидится.

Фото: pxhere.com

Но прочь мысли о смерти! Новый день — новая идея. Вместо того чтобы портить нож о камень, Арон решает соорудить подъемную систему, с помощью которой можно было бы сдвинуть булыжник и наконец-то освободить руку. Прижатому к стене человеку, практически полностью обезвоженному и лишь с одной свободной рукой, из подручных средств, веревки и карабинов удается смастерить такую систему. К сожалению, и она, и сам Арон слишком слабы, чтобы сделать хоть что-нибудь со злосчастным камнем.

— По-мо-ги-те! — в первый раз после случившейся с ним катастрофы Арон по-настоящему срывается и что есть сил зовет на помощь. Никто не отзывается. Напуганный собственной паникой парень берет себя в руки и решает звать на помощь не чаще одного раза в день.

Снова приходит мысль об ампутации руки. Кусок троса сгодится в качестве жгута, чтобы остановить кровотечение. Лезвием ножа можно рассечь плоть, но чем пилить кость? И даже если все получится, то добираться до машины придется не меньше четырех часов.

«Я содрогаюсь от одной мысли об этом, глаза закрываются, рот распахивается. Я представляю себе пятна крови на стенах каньона, обрывки плоти и мышц, свисающие кровавыми ошметками с двух белых костей… Кошмар, вызванный моим воображением, заставляет меня положить ножик на валун. Меня мутит».

Кадр из фильма «127 часов»

Следом настает черед гнева и отчаяния. Зачем пить воду и продлевать свои мучения?! А не лучше ли ускорить процесс и вскрыть себе вены? Уйти в вечность от этого проклятого каньона, проклятого камня, проклятого ветра и тьмы!

К середине дня Арон решает прекратить бесплодные попытки раскрошить валун. Теперь разумно рассчитывать только на помощь извне. Для этого надо продержаться как можно дольше. Значит, необходимо беречь тепло, контролировать питье воды и сохранять рассудок.

Так, что еще есть полезного в рюкзаке? Хм, видеокамера?

Мама, папа, я люблю вас… Не знаю, что такое во мне привело меня к этой ситуации. Но это… это все, что я искал в этой жизни. Я вечно ухожу из дому в поисках риска и приключений, и только так я чувствую себя живым... Глупо, глупо, глупо.

День третий, понедельник. Хуже некуда

Мысли путаются, толком поспать не получается, в мозгу то и дело всплывают непонятные образы, так или иначе связанные с водой. Хорошо хоть с пищей вопрос стоит не так остро — оказывается, двух буррито может хватить очень надолго.

Кадр из фильма «127 часов»

С холодом сложнее. Снега и лютых морозов нет, но от переохлаждения по ночам становится все хуже. Арон все тем же китайским ножиком, которым пытался раскрошить булыжник, разрезает все чехлы, пакеты, стропы. Закутывает в них открытые участки рук, вокруг ног наматывает веревку, смастерив своеобразные штаны.

Безмятежно отдохнуть все равно не получается. Каждые 15—20 минут приходится снова и снова наматывать на ноги веревки, сползающие из-за постоянных судорог. Дрожь нарастает, челюсти отбивают чечетку от неконтролируемых спазмов — кажется, вот-вот раскрошатся зубы.

Наконец настает черед воды. Усилием воли Арон обходится одним глотком, а как хочется выпить все! Чтобы занять тело хоть какой-то работой и одновременно дать ему больше тепла, альпинист возвращается к ковырянию камня ножом. За несколько часов вырабатывается этакий ритуал: поправил веревки на ногах, поскреб валун, 15 минут отдохнул, и весь цикл заново.

Хуже всего дела обстоят с головой. Парню нечем занять свои мозги, которые устали от монотонности и интеллектуальной праздности. Тогда Арон представляет коллег и друзей. Вот кто-то пытается ему дозвониться, а на работе после утреннего чаепития наверняка начали беспокоиться. Они ведь позовут помощь? А еще можно заняться математикой! Что было два дня назад? Было хорошо. Последние 40 часов — бессонница, муки от жажды и галлюцинации.

Фото: pxhere.com

Может, пора наконец тщательнее обдумать вопрос с ампутацией? Эластичным самодельным жгутом Арон обвязывает злосчастную руку чуть ниже локтя. Он готов к следующему шагу. Берет нож, открывает длинное затупленное лезвие и медленно, как во сне, направляет его к руке, делает надрез… Черт возьми, ничего не выходит! Нет даже малейшего пореза — тупое лезвие елозит по коже, не в силах ее прорвать!

Обессиленный неудачей несчастный Арон снова достает видеокамеру:

Боже мой, я действительно попал. Я думаю, что иссохну здесь через несколько дней. Если бы у меня была возможность покончить со всем этим, я, вероятно, сделал бы это — завтра вечером или что-то около того. Мне плохо здесь. Здесь холодно… Очень тяжело. Хуже некуда…

День четвертый, вторник. Без еды и воды

Арон не может заснуть, но и бодрствованием его состояние не назовешь. Парень завис где-то на грани, его воспаленный мозг все еще воспринимает действительность, но добавляет микс из картин прошлого, всплывших в голове музыкальных треков и черт знает чего еще. Глаза покраснели и запали, пульс в состоянии покоя достигает 120 ударов в минуту, в организме нет влаги даже на слезы.

Кадр из фильма «127 часов»

Оставаться в своем уме помогает только один странный вопрос, который альпинист задает сам себе: пить или не пить мочу, накануне бережно собранную во встроенный в рюкзак бурдюк? Дело не в запахе или вкусе. Арона беспокоят более насущные вопросы. Например, если в урине уровень солей выше, чем в крови, то его ждет лишь усугубление обезвоживания. А ведь еще есть токсины, которые выводятся почками из организма. Что будет, если их «вернуть»?

В запасе еще есть несколько глотков чистой воды, но ночью бедолага решается на «уринотерапию». «Жидкость резко соленая на вкус, отвратительно горькая настолько, что скулы сводит. Но, по крайней мере, меня не тошнит и не рвет», — вспомнит позднее свой опыт Арон. Пока же он решает растянуть на ближайшие 12 часов остатки воды и лишь потом вернуться к вопросу добычи влаги.

Никто не откликается на очередной слабый крик о помощи. Арон на грани нервного срыва. Мужчина понимает, что даже если его найдут в ближайшее время, то остается множество проблем. Как убрать камень? Как скоро его довезут до больницы?

Иллюстрация: GQ

Внезапная вспышка где-то в глубинах сознания: «Ты умираешь!» Пораженный ясностью понимания этой мысли, Арон хватает нож и со всей силы вгоняет его в правую руку. Не осталось ни боли, ни страха, только тихий скрежет — это лезвие, когда его проворачиваешь туда-сюда, царапает кость. Крови на удивление мало. Черт, что же делать с костью?

Арон выдергивает нож, хватает бутылку с водой и выпивает все оставшиеся там капли. Следом идет последний кусок буррито, еще можно облизать обертки от шоколадки. Вот и все: попытка ампутации продвинулась, но по-прежнему не приблизила к свободе. Еды и воды нет, теперь только уриновая диета.

Мама, папа, я действительно люблю вас, мои дорогие. Я хотел сказать вам, что все, что мы делали вместе, было совершенно прекрасным. Я просто не ценил эти моменты так, как, я знаю, должен был ценить… Мне так жаль... Я люблю вас. Я всегда буду с вами.

День пятый, среда. Галлюцинации

Арон больше не собирается играть в хирурга. Он честно пытался отрезать свою руку, но ничего не получилось. Все, отстаньте, он сделал все, что мог. Очередной бессонной ночью накатывают галлюцинации. Вот Арон путешествует по какому-то органическому красному тоннелю, со стен которого ему улыбаются незнакомые белые лица. Вот его душа парит наверху, прямо над каньоном, где застрял этот мешок с костями. Еще очень много воспоминаний о воде во всех ее проявлениях. Откуда, из каких задворков памяти всплывают картины 15-летней давности? Вот восьмилетний Арон у бабушки с дедушкой достает из холодильника двухлитровую бутылку напитка. Ммм, какая вкуснятина! 12 лет, скоро осень, уборка сена и красно-белый термос с ледяным чаем.

Фото: pxhere.com

Сил на что-либо другое, кроме бреда и воспоминаний, нет. Галлюцинации дают покой. Там можно встретиться с друзьями и родными, там хорошо — лучше, чем в пустыне, где нет воды и спасения.

Рассвет, 96 часов без сна, 25 часов без воды. Весь день проходит в полубредовом состоянии. Между приступами Арон пытается придумать какие-то совершенно безумные способы спасения. Почему бы, например, не попробовать расколоть булыжник другими, более мелкими камнями, которых вокруг в избытке.

Он понимает, что ближайшая ночь станет последней. От этой мысли становится спокойно — наконец-то все закончится. Не о чем больше волноваться. Арон выцарапывает на стене скалы свое имя, дату рождения и смерти — 30 апреля 2003 года.

Я держусь, но все происходит реально медленно, время течет все медленнее. Итак, еще раз: я люблю вас всех. Несите в мир любовь и счастье, сделайте свою жизнь красивой в мою память. Это было бы для меня самым большим подарком. Спасибо. Я люблю вас.

День шестой, четверг. Ампутация

Арон пережил ночь. Возможно, потому что ему впервые за это время снился сон. В нем был дом и сам альпинист — с культей вместо правой руки. Там же был его еще не родившийся трехлетний сын.

Чтобы хоть что-нибудь делать, Арон начинает счищать камни с зажатой руки. Внезапно тупое лезвие легко входит в ладонь — началась гангрена, конечность буквально сгнила.

Тот самый нож. Кусачки тоже пригодились: с их помощью Арон перекусил сухожилия. Фото: Medium

«В дикой ярости я бросаюсь вперед, пытаясь вырвать руку из каменных наручников. Никогда в жизни я ничего не хотел так сильно, как сейчас хочу любым способом избавиться от этого разлагающегося придатка. Я не хочу его. Это больше не часть меня. Это отбросы».

Парень теряет остатки самообладания, из последних сил мечется по своей каменной темнице, орет, бьется о стены скалы. В бессильной ярости Арон прозревает: ему не нужно пилить кость, ее нужно всего-то сломать! Он выгибает руку, всем весом давит на лучевую кость. Хрясь! Громкий сухой треск, похожий на выстрел, свидетельствует об успехе. Хрясь! Готова локтевая.

Возбужденный удачей, Арон напрочь забывает о жгуте, безо всякой подготовки и сомнений вгоняет четырехсантиметровое лезвие перочинного ножа в руку, аккурат между сломанными костями. Чтобы перерезать все артерии, сухожилия и мышцы у Арона уходит около часа. Было ли больно? В какой-то момент к истерзанной руке вернулась чувствительность, все тело пронзила дикая, нестерпимая боль. Особенно когда дело дошло до нервов. Но адреналин и первый настоящий шанс на спасение заставляют не обращать внимания на такие «мелочи».

Позднее Арон с протезом вместо правой руки вернулся в ловушку, которая принесла ему столько страданий. Фото: Pinterest

Понятие «свобода» для Арона раскрылось с новой чудесной стороны 1 мая 2003 года в 11 часов и 32 минуты.

Это самое сильное чувство в моей жизни. Я начинаю бояться, что взорвусь от истерического шока и исступленного восторга.

Последний взгляд на судьбоносный камень, ошметки руки и брызги крови. Арон бежит прочь из плена. Удивительно, что даже теперь у него были минимальные шансы на спасение. Пройти 13 километров до пикапа? Решительно невозможно. Наткнуться на людей? Почти нереально. В конце концов, даже выбраться из ущелья было подобно чуду.

Фото: 9gag.com

Но Арон смог выбраться из ущелья, спустился, прошел десять километров и встретил туристов. Потом был вертолет, больница, калейдоскоп операций и невероятное облегчение, выражающееся в простой фразе:

«Все позади».


 

Из коллекции Арона Ралстона

Сегодня Арону Ралстону 42 года. Вместо правой руки он обзавелся функциональным протезом и по-прежнему увлекается альпинизмом. О своих злоключениях он написал книгу, по которой в 2010 году сняли фильм «127 часов». Спустя несколько лет после трагедии Арон женился, а вскоре у пары родился сын. Потом был развод, новая семья, неприятности с полицией из-за рукоприкладства, но это уже совсем другая история.

Туристические ножи в каталоге Onliner.by

Читайте также:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by

/ Теги: Onliner