Земля или, по крайней мере, климат медленно сходит с ума: с каждым годом становится все жарче и жарче. И это не шуточный вопрос того, как появиться на Zoom-совещании в одних шортах. По подсчетам ученых, из-за глобального потепления зимнюю Олимпиаду вскоре можно будет провести лишь в единственном городе из 23, где проходили Игры: в японском Саппоро. Ни в канадском Ванкувере, ни в итальянском Турине, ни в южнокорейском Пхенчхане, ни во французском Гренобле не будет достаточно холода, снега и льда к 2080 году. Тем не менее по-прежнему находятся люди, которые продолжают упорно верить в странные конспирологические теории и отрицать науку. Обо всем этом Onlíner поговорил с экологом, экспертом по изменению климата Натальей Андреенко.
— Почему этим летом так жарко? Национальные рекорды побили как минимум 15 стран: +52 — в Мексике, +51 — в Египте, +35 — на Мальдивах…
— Действительно, лето стало аномально жарким — не только в Беларуси, но и в Европе и даже в России, на Урале. Причем мы имеем дело не с исключительной особенностью нынешнего сезона. Это происходит уже фактически каждый год. С 2020-го из сезона в сезон бьются многие климатические рекорды — и по ливням, и по температуре. Вот в такое время мы живем.
Пока что самый жаркий день в новейшей истории Земли — 22 июля 2024 года: среднесуточная глобальная температура достигла 17,15 градуса Цельсия. Абсолютный рекорд с момента начала метеонаблюдений в мире.
Прошлый год стал теплее, чем доиндустриальная эпоха (с 1850 по 1900 год) на 1,45 градуса Цельсия.
— 1,45 градуса Цельсия? И из-за этого весь шум?
— Потепление всего лишь на 1 градус приводит к серьезным последствиям. Мы можем видеть это в Беларуси. Например, ураганы до 80-х годов считались уникальным явлением. А в этом году жители Гомельской области меня поймут: такого не было никогда.
По данным Белгидромета, температура в Беларуси по сравнению с доиндустриальным периодом повысилась примерно на 1,3 градуса Цельсия. На уровне с мировыми трендами. И это приводит к критическим последствиям. Если вы живете на юге Беларуси, то температура +40 перестала быть чем-то сверхъестественным. А ведь это не Египет, не Африка. По оценкам ученых, такие температурные условия будут все дальше двигаться на север страны.
От погоды зависит буквально все. Куда мы ездим отдыхать? Есть ли в новых условиях логика лететь в жаркие страны, когда там невыносимо и все, что остается, — лежать под кондиционером или в бассейне при гостинице? Что происходит со здоровьем, экономикой, образом жизни?.. Погода влияет на нас множественными способами, и иногда мы не можем оценить весь масштаб.
Самый главный риск при «волнах тепла», то есть жары — обезвоживание. Мы не всегда следим за питьевым режимом, и это делает кровь более густой, усложняет процессы в организме. В первую очередь, тяжело приходится людям с сердечно-сосудистыми и респираторными заболеваниями, а еще — с аллергией.
Жара приводит и к снижению продовольственной безопасности, потому что засухи уничтожают урожай, а продукты быстрее портятся. Возникает дополнительный риск кишечных инфекций.
А еще жара повышает нагрузку не только на человека, но и на городскую инфраструктуру и электроснабжение. Провода нагреваются, люди начинают больше пользоваться кондиционерами и т. д. — система не выдерживает. Могут случаться аварии и с водоснабжением.
Переживать жару в городе сложнее, чем в деревне. Существует даже научный термин — «городской остров тепла». В центре мегаполиса много инфраструктуры, бетон, асфальт — все это нагревается, аккумулирует и держит тепло. В среднем температура в центре города на 3—4, а местами и на 8—10 градусов Цельсия выше, чем в деревне. Поэтому важно, чтобы было много зеленых зон. Даже если нет возможности посадить полноценный лес, почему бы не выделить прямо возле торгового центра 2—4 парковочных места и не сделать микропарк? Это снизит тепловой стресс.
— Есть ли у ученых ответ, почему так жарко? Это все из-за глобального потепления?
— Конечно, сложных взаимосвязей здесь много: и извержения вулканов, и изменения солнечной радиации… Но ученые дают однозначный ответ: главная причина — антропогенный фактор, то есть влияние человека. В 1988 году была создана Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPCC) на основе Всемирной метеорологической организации и Программы ООН по охране окружающей среды. IPCC издала уже 6 крупных научных отчетов. И они пришли к выводу, что с вероятностью более 95% изменение климата, которое происходит сейчас, — антропогенный процесс. Он связан с тем, что в атмосфере растет концентрация парниковых газов, она тоже бьет рекорды за последние 100-150 лет. Например, международная организация 350.org уже много лет работает над тем, чтобы вернуть концентрацию углекислого газа на безопасный уровень: 350 частей на миллион. Но в реальности она уже намного больше 400.
Парниковый эффект — очень простой феномен. Его можно сравнить с теплицей у бабушки. Парниковые газы — водяной пар, углекислый газ, метан, озон и оксид азота — это перегородка, которая мешает свету отражаться от Земли обратно в космос. Такая «заслонка» на самом деле необходима планете, благодаря ей у нас нет сильных перепадов температуры в течение суток, как на Венере или Марсе. Проблема в том, что сейчас парниковые газы задерживают больше излучения, чем раньше. Их концентрация повышается, поэтому энергия аккумулируется не только в воздухе, но и в океане — а это совсем другие условия.
Недавно ученые пришли к выводу, что оптимальная температура для любых форм жизни на Земле — в районе +20 градусов Цельсия. Это связано с физическими свойствами молекулы воды в клетках. Конечно, есть некий диапазон, к которому приспособились бактерии, растения, животные и даже люди. Но все равно оптимальная температура — в районе +20 градусов. Иначе животным и растениям приходится мигрировать в другие климатические зоны. Те, кто в океане, приспосабливаются легче, свободнее мигрируют. Но на суше много дорог, больших городов, препятствий… Наш век назван антропоценом из-за того, что человек так сильно изменил биосферу Земли.
Буквально в этом июле вышел отчет Программы ООН по охране окружающей среды, который называется «Открывая новые горизонты». Там говорится, что сейчас происходит поликризис, когда сразу три процесса — изменение климата, утрата биоразнообразия и загрязнение — сочетаются, синхронизируют и усиливают друг друга. Поэтому нужны новые решения. Иначе мы движемся к очень неблагоприятному сценарию.
— Мы все умрем?
— Я не приветствую моральную панику. На воображаемой линейке можно представить с одной стороны — равнодушных отрицателей климатических изменений, а с другой — drama queens, которые нагнетают и кричат: «Мы все умрем!» Конечно, и то и другое является крайностью. Здесь нужно найти золотую середину. Ведь излишняя драматизация не ведет нас к эффективным стратегическим шагам. А решения на самом деле уже существуют. Вопрос лишь за самым сложным — изменить собственное сознание.
По оценкам IPCC, даже несмотря на постоянные климатические переговоры, подписание Парижского соглашения и конкретные действия разных стран, весь мир движется по такому сценарию, что глобальная температура повысится на 2—4 градуса Цельсия. Что именно это будет означать? Ураганы и ливни станут в четыре раза чаще или мощнее?.. Пока ученые занимаются моделированием, для нас, обычных людей, важно представлять, что происходит, понимать основные причины и знать: мы тоже являемся частью цепочки. Парниковые газы — это не то, что выбрасывает абстрактное предприятие, а обычные товары, которые мы с вами покупаем каждый день; транспорт, которым постоянно пользуемся; привычки и существующий вид экономики; решения, которые принимаем на работе, в семейной и личной жизни. Куда поехать отдыхать? Полететь на край света к океану? Чтобы компенсировать выбросы парниковых газов, связанные с таким перелетом, придется посадить небольшой участок леса. Но кого же это волнует, когда хочется получить немедленное удовольствие.
Это напоминает поведение молодого человека, у которого еще вся жизнь впереди, много желаний и мечтаний. Кто-то приходит к нему и говорит: «Я дам тебе самый лучший смартфон и классную машину. Будешь очень крутым. Прямо сейчас получишь все. Но через 5 лет крупное промышленное предприятие и большой международный бизнес станут захоранивать токсичные отходы на твоем участке. По рукам?» — «Договор вступит в силу только через 5 лет? По рукам!»
С точки зрения поведенческой экономики климатический кризис идеально неразрешим. Потому что, по исследованиям ученых, у многих людей зоны мозга, которые отвечают за представление о будущем, даже не включаются. У них есть только «сегодня». Сегодня мне дают конфетку, я могу слетать в отпуск на другой конец света (и ведь это абсолютно законно, да еще и поощряется в Instagram). Поэтому можно не задумываться о последствиях.
Мы похожи на подростков, которым пообещали красивую жизнь с отсроченной расплатой — и пока что мы не думаем о цене.
— Получается, ментальный возраст нашей цивилизации — лет 14?
— В среднем да. Мы подростки, для которых фантики, бренды и финтифлюшки важнее, чем наше будущее и жизнь.
Но современная молодежь очень осознанная, старше своего возраста ментально. Они прочитали учебники взрослых ученых и уже все понимают. Я наблюдаю такой феномен: проблемой изменения климата занимаются либо люди старшего возраста, либо молодежь. А представителям поколения 30-—40 лет как будто не до этого. Мол, на их век хватит. Как подстелить соломку для своих детей, они не представляют.
— На сколько процентов в потеплении виноват человек, а на сколько — другие игроки, например, феномен Эль-Ниньо?
— Статистическая наука — сложная. Всегда остается крошечный процент того, что мы не знаем до конца всех факторов. Но вероятность именно антропогенного влияния более 95%. Большинство ученых, известных в научном сообществе, пришли к единому мнению: эта связь однозначна. Если посмотреть на графики, как менялась концентрация парниковых газов и усредненная температура атмосферы за последние 100 лет, они как братья-близнецы. Идут в одном направлении.
Именно поэтому в 2015 году приняли Парижское соглашение. Делегаты разных стран тогда задались вопросом: что нам делать для преодоления климатического кризиса? В каком-то смысле это стало победой экологов: государства смогли договориться о юридически обязательном документе. Каждая страна разрабатывает собственный план, подстраивая и перенаправляя экономику, насколько это возможно, в зеленое русло. Соглашение есть, оно действует, правительства работают. Но, к сожалению, существует конфликт интересов и лоббизм секторов, зарабатывающих на ископаемом топливе. Бизнес не хочет терять прибыль и переходить в зеленое русло. Он видит в этом лишь ненужные дополнительные расходы.
Но давление потребителей все равно играет свою роль. «Грязные» бизнесы испытывают сильные имиджевые потери. Они не могут выйти в публичное пространство и заявить: «Мы грязный бизнес и считаем, что это ок!» Им приходится подстраиваться под запросы покупателей, которые больше не хотят видеть в своем доме токсичные игрушки и выбирают зеленые автомобили. Люди стремятся к чистоте и готовы платить за это. Экономисты подтверждают: зеленые технологии и товары — самый растущий сектор рынка.
Очень важно нам, потребителям, оказывать это давление. Стимулировать спрос на зеленые товары. Покупать. Выяснять у любимых брендов, насколько экологична их продукция. Если благодаря журналистским расследованиям выясняется, что имеет место обман и гринвошинг — продукция рекламируется как зеленая, хотя на самом деле она грязная, — нужно действовать, влиять через социальные сети и обращения к производителям.
Приведу простые примеры. Одно дело — прийти в магазин, увидеть рулон бесплатных пакетов и по очереди упаковать огурцы, помидоры и бананы, которые, вообще-то, уже «упакованы» природой и в пластике не нуждаются. Другое дело — купить один раз в жизни фруктовницу или авоську (занимает в сумочке меньше места, чем кошелек) и постоянно носить с собой. Когда я прихожу в магазин в своем районе, продавцы меня уже спрашивают: «Вам не нужен пакет, правда?» Даже они привыкают. Сначала фыркают, им некомфортно, что кто-то выделяется, кладет огурцы и помидоры во время взвешивания в один собственный пакет. Но очень быстро осваиваются.
Многое, что мы можем сделать для природы, это вопрос ежедневных маленьких привычек.
Одно из последствий изменения климата — сильное давление на психическое здоровье. Тревожность растет из-за того, что мы видим новости из разных концов света и Беларуси: прошел ураган, затопило город, начались лесные пожары… У нас нет маленького безопасного уголочка, где можно спрятаться ото всех катастроф. Когда мы решаем экологическую проблему, предпринимаем действия, пусть и маленькие — уровень тревоги снижается. Во всем мире что-то происходит, но когда я вношу личный вклад, чувствую себя лучше.
— Ливни и потопы как-то связаны с аномальной жарой?
— Конечно. 18 июля 2024-го в Минске прошел самый мощный ливень за всю историю метеонаблюдений в Беларуси. Выпало 91,7 мм осадков за сутки. И это тоже одно из очевидных последствий изменения климата. Очевидное для ученых, но, может быть, не настолько очевидное для обычных людей.
Климат — сложная взаимосвязанная система — выходит из состояния баланса, и это приводит к тому, что погода становится неравномерной. Атмосферные фронты меняются более динамично, чем раньше. Наша инфраструктура к такому не приспособлена. Если прежде подобные подтопления случались раз в 20 или 30 лет, то теперь происходят каждый год.
— Почему люди верят в конспирологические теории и отрицают глобальное потепление?
— Наверное, одна из причин — недостаток образования. Эти темы далеко не всем преподаются. Я посещала школу в Германии: учителя естественных наук сами придумали, как наглядно показать детям эффект глобального потепления. Они в лаборатории взяли ящики, баллоны с углекислым газом и кислородом и с помощью датчиков смотрели, как на разной высоте изменяется температура. Или «городской остров тепла». Его можно показать на очень простой модели: взять небольшие кусочки темного материала, близкого по составу к асфальту, нагреть лампой и посмотреть разницу с кустиком травки. Если в школьное время ты провел такие эксперименты, увидел своими глазами, то никаких сомнений не возникает.
Вторая причина — мощные позиции лоббистов и «грязного» бизнеса. Журналистские расследования подтвердили, что компании, зарабатывающие миллионы и миллиарды на ископаемых видах топлива, нанимают псевдоэкспертов, которые утверждают, что глобального потепления не существует. Часто эти люди выглядят довольно солидно. Я тоже на одной из международных климатических конференций видела такого критика: он вышел, очень красиво одетый, говорил весьма уверенно, приводил какую-то статистику. То есть это может выглядеть убедительно. Но, конечно, всегда нужно проверять изнанку: на кого ссылается эксперт, откуда взята статистика, кто ее рецензировал? На сайте Всемирной метеорологической организации или Всемирной организации здравоохранения вы никогда не найдете странных конспирологических теорий.
На самом деле если человек в возрасте 40+ просто вспомнит свое детство, то обязательно мелькнут картинки, как он катался на санках или выгребал снег. А в последние несколько лет в Беларуси были такие зимы, что их можно назвать календарными, но никак не климатическими. Устойчивый период низкой температуры просто не наступил. Ну как можно быть климатическим скептиком, разув глаза и глядя на улицу?
— По подсчетам ученых, из-за глобального потепления зимнюю Олимпиаду в 2040 году можно будет провести всего в десятке городов мира: в остальных не хватит снега и льда. Даже это не убеждает отрицателей?
— Интересно, что к защите климата подключаются такие заинтересованные стороны, которых нельзя было и ожидать. Например, спортсмены. В 2022 году ученый Дэниел Скотт с коллегами опубликовал исследование, согласно которому из-за потепления в 2040 году зимнюю Олимпиаду можно будет провести всего в десятке городов, а в 2080-м — и вовсе в единственном, японском Саппоро. Один из девизов защитников климата: «Давайте спасем снег!» Чтобы наши дети тоже могли увидеть разнообразие сезонов. Сейчас климат превратился в непонятное месиво: не поймешь, то ли лето на дворе, то ли осень, то ли зима.
— Какие маленькие, но реалистичные шаги можно предпринять каждому из нас прямо сегодня, чтобы замедлить глобальное потепление?
— Самое главное — покупать только то, что нужно, и не брать ничего одноразового. Помню, когда моя дочка была совсем маленькой, она нашла на земле красивую шишку, поигралась с ней и уже хотела оставить. «Мам, куда ее выбрасывать?» — спросила она. Принцип шишки годится для любой ситуации. Если новую вещь можно будет потом просто закопать во внутреннем дворике и она скоро разложится, смело совершайте покупку. А если это пластиковые бутылки и жестяные банки, которые нельзя сжечь в костре из-за химических веществ, красителей, затвердителей, стабилизаторов, — товар небезопасен.
На любую вещь стоит посмотреть и спросить себя: «Она мне правда нужна?» Многое мы покупаем в импульсивном порыве, совершенно не зная, что потом делать дома с пятой вазочкой или десятой парой туфель.
Подумайте о «шеринговой экономике». В Минске, например, есть благотворительная организация «Калі ласка», куда можно отдать ненужное. Вспомните о чате с соседями, коллегами или о сервисах, где меняются вещами. В конце концов, никогда не поздно затеять фри-маркет или своп-вечеринку.
Это касается и транспорта, которым мы постоянно пользуемся. Службы такси и каршеринга, велосипеды, средства микромобильности и общественный транспорт гораздо дешевле и экологичнее. Можно даже развивать «соседский каршеринг»: договариваться с теми, кто живет рядом.
Экологическая проблема, как и многие другие, требует выстраивания горизонтальных отношений, создания связей и своего сообщества.
— А может, нас неизбежно ждет жара, дыни с арбузами, абрикосы, сиеста — и нужно просто с этим смириться?
— Мне кажется, идея о том, что «сделать ничего не возможно» — акт отчаяния. Представить в Беларуси как данность дыни, абрикосы, арбузы, грецкие орехи — это, конечно, замечательно. Но бонусом тогда полагаются всякие катаклизмы, от которых никуда не денешься. Это не мудрый подход.
Одна из статей Парижского соглашения касается адаптации к изменению климата. Мы пытаемся предотвратить то, что можем предотвратить. Но есть последствия, с которыми придется жить. Важно их оценивать и продумывать меры. Например, менять инфраструктуру и участки дорог, которые затапливаются. Или — на самом простом личном уровне — завести многоразовую бутылку для воды, чтобы соблюдать питьевой режим и заодно не производить тонны отходов пластика. Покупая новую мебель, выбирать предметы из натурального дерева — вместо синтетических материалов. А заглядывая в магазин за продуктами, ориентироваться на сезонные овощи и ягоды, выращенные в нашей местности, а не на условные арбузы из Бразилии, которые летели через пол-Земли.
Каждый из нас на самом деле может многое сделать. Стоит только оглянуться. И включить определенный фильтр зрения: «Что я покупаю? Что выбрасываю? И каково это для природы и климата?»
Я не хочу показаться святым человеком в белом пальто. Когда общаюсь с молодежью, сетую, что сама делаю недостаточно. Где-то все равно остаются пробелы. Я бываю в очень дальних командировках, пользуюсь самолетами и не всегда после перелета сажаю дерево. «Мне нужно больше рассчитывать личные выбросы», — жалуюсь я. Но такой подход может демотивировать. Сделать что-то маленькое для природы и похвалить себя — это шаг вперед. А обвинять и драматизировать — шаг назад. Надежда на благополучие, здоровье и хорошее будущее для наших детей на самом деле есть. Важно этим интересоваться, размышлять и делать конкретные маленькие шаги.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by
