Слово «триады» обычно ассоциируется с чем-то тайным и отчасти мифическим. Такой образ помог создать кинематограф прошлого, который постоянно эксплуатирует тему условного зла, не обладающего четкой формой. Образ постепенно развивался, обретая несвойственные ему черты, и значимый вклад в это внесли китайские и гонконгские режиссеры. Однако на деле все обстоит несколько иначе.
Историки не берутся назвать четкий временной отрезок, когда зародились триады. Согласно одной из гипотез, прототипы нынешних триад появились в XVII веке. Речь идет об одной из таких триад — Hung Mun (на самом деле названий у нее множество). Согласно легенде, Hung Mun основали монахи Шаолиня, а их целью было свержение династии Цин и восстановление в правах представителей династии Минь.
Другая теория гласит, что предтечи триад действовали более двух тысяч лет назад — вероятно, здесь встает вопрос терминологии и того, все ли тайные китайские сообщества относятся к триадам. Скорее речь о том, как формировались сообщества земледельцев и торговцев, защищающих свои интересы и имущество.
Слово «триады» происходит от названия религиозной группы, которое можно перевести как «общество трех гармоний», и вот как раз оно появилось по историческим меркам недавно. С конца XVIII века триады стали все больше ассоциироваться с преступным миром, однако поначалу отношение к ним было иным: создание сообщества (или, точнее, течения) пришлось на сложный период, когда царил произвол, а простому люду нужно было как-то защищать себя. Поэтому даже в китайской прессе раннее движение триад иногда называют «патриотическим».
Члены новой организации считались «братьями по крови», в ней была создана четкая иерархия, установлены церемонии, нормы и так далее — все, благодаря чему существует любая коалиция. До начала XX века триады существовали как единое целое, однако затем из-за войн и социальных изменений ситуация изменилась. Да и британцы не слишком жаловали триады на территории Гонконга, где власти без лишних церемоний отправляли представителей преступного мира за решетку.
А в 1911 году здесь произошла Синьхайская революция — монархия была свергнута, и Гоминьдан начал использовать триады для подавления инакомыслящих. Особого «успеха» добилась «Зеленая банда», состоявшая из гильдии лодочников: она оказалась задействована в особенно кровавых «разборках» с коммунистами, за что Чан Кайши назначил ее главу председателем правления Бюро по борьбе с опиумом. Так что, будучи «тайным» сообществом, триады (точнее, представители триад) нередко становились не только инструментом в руках кого-то, но и сами являли собой серьезную политическую силу.
Вскоре после Второй мировой войны к власти в Китае пришла коммунистическая партия, и триады были вынуждены искать новое пристанище. Значительная часть перебралась во все тот же Гонконг (исследователи вскоре прозвали его «столицей триад»), а также Тайвань, Макао и некоторые другие регионы. Считалось, что в 1960-х годах только на территории Гонконга существовало 60 банд триад, их членами был каждый шестой житель этой административной единицы.
К этому времени слово «триады» потеряло свое «патриотическое» значение, став синонимом понятий «преступность» и «мафия», потому как основными видами деятельности банд являлись торговля наркотиками, вымогательство, «покровительство», финансовые махинации, проституция и что угодно еще.
Одним из самых необычных феноменов того времени стал Коулун — такое сложно представить себе сегодня. С 1950-х по 1970-е годы этот город-крепость, бывший когда-то фортом, превратился в район со сверхплотной высотной застройкой, став практически самостоятельным государством, вся власть в котором принадлежала триадам. А управлять было кем: на небольшом пятачке проживало, по разным данным, от 20 тыс. до 30 тыс. человек. Разобраться с этой черной дырой смогли только в 1990-х годах, анонсировав снос во второй половине 1980-х.
Очередным поворотным моментом стало изменение стратегии правительства Китая времен Дэн Сяопина: начался постепенный отказ от крепких хозяйственников, которые с трудом могли поддерживать штаны на вверенных им предприятиях, в пользу иностранных инвестиций и технологий. Приток ресурсов привлек внимание триад, которые оставались верны своим интересам.
Очевидно, что победить можно не в каждой войне, поэтому власти выбрали более изощренную и одновременно простую тактику: постепенную ассимиляцию членов группировок, их «коммунизацию» и привлечение на свою сторону. Этому способствовали и интересы триад, которые не были готовы отказаться от лакомого пирога, которым казалась развивающаяся экономика Китая.
Результат, впрочем, был неоднозначным. По крайней мере на это указывает ряд исследований триад. Например, профессор Городского университета Гонконга Т. Винг Ло считает, что случилось взаимопроникновение интересов, ценностей и подходов: легальный бизнес и чиновники получали свой профит от связей с преступным миром, а тот, в свою очередь, учился переходить на легальные рельсы и имел определенные преференции, оставаясь в тени. Что-то подобное происходило с якудзой в Японии.
Сходство было и в отношении к членам триад в обществе. В 1990-х годах из уст официальных лиц еще можно было услышать слова оправдания. «Не все члены триад — преступники. Среди них есть патриоты, которые желают Гонконгу процветания. Мы должны уважать их», — заявил в 1992 году высокопоставленный представитель китайской полиции во время визита сюда.
В новом веке триады стали менее трепетно относиться к заветам прошлого, отошли от традиций — они стали проще, менее строгими. Кроме того, группировки стараются лишний раз не контактировать друг с другом, а согласно одной из гипотез, единого центра, «совета директоров», который обладал бы всей полнотой власти над мафиозными группировками, у них нет. (Вероятно.)
Численность членов триад остается высокой: по состоянию на 2017 год в Гонконге, предположительно, их было около 100 тыс. (население — примерно 7,5 млн человек). Для наблюдения за триадами в гонконгской полиции имеется специальное подразделение, так как именно здесь активность банд сохраняется на высоком уровне: многие источники ставят на первое место по влиятельности местную группировку 14K — ее деятельность простирается далеко за пределы региона, захватывая Северную Америку, Канаду, Европу и даже Африку.
Современные триады отличаются высоким уровнем насилия, не характерным для некоторых других мафиозных структур. Кроме того, они не гнушаются зарабатывать практически на любых преступлениях. Значимую часть дохода приносит наркотрафик, причем речь идет о тяжелых наркотиках. Также деньги поступают от контрабанды продуктов и товаров (мяса, часов, модных предметов одежды, косметики, спиртного, сигар и других) в Китай.
В то же время количество триад в сравнении с серединой прошлого века значительно уменьшилось: из сотен выжили десятки, но теперь это по-настоящему крупные синдикаты. А исследователи видят в триадах все меньше «патриотизма», считая, что основной их целью является все же заработок. И — достаточно неожиданно — активность триад не мешает Гонконгу считаться одним из самых безопасных городов мира.
Контакты триад с властями, вероятно, сохранились. Пресса сообщает о возможном участии представителей преступного мира в разгоне демонстраций, а также в кампаниях по устрашению все еще недовольной объединением Гонконга с Китаем части общества. Исследователи, в свою очередь, указывают на якобы тесное сотрудничество, которое позволяет применять инструментарий влияния, недоступный легально, — насилие.
Правда, это не означает полную безнаказанность: в сентябре 2021 года во время морской погони за контрабандистами была убита офицер полиции. Спустя месяц специальное подразделение провело операцию, в рамках которой были задержаны 365 человек, 35 из которых имели связи с триадами. Также в руках полиции оказалось 50 скоростных катеров и огромные объемы замороженного мяса (на $64 млн). До инцидента с офицером контрабандисты работали без особого напряжения.
Однако искоренить триады вряд ли удастся: они остаются сильны, а их жизнеспособность, видимо, поддерживается интересами общества. И в очередной раз подчеркнем: значительная часть информации о триадах носит предположительный характер, так как они остаются по-настоящему тайными организациями.
Источники: The Financial Times, ThePrint, Kungfu Blog, South China Morning Post, Oxford Bibliographies, Kalamazoo Public Library, The New York Times
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by