В 20 лет Валера зарабатывал в несколько раз больше многих белорусов. В 23 ушел на самопровозглашенную «пенсию», оставил семью, друзей, работу с неплохой зарплатой, взял только самое необходимое, сказал, что ему нечего терять, и испарился за горизонтом океана. Там, на лужайках дешевых трейлер-парков и в сырых переходах, он встретил счастье. Одни считают Валеру лентяем, который не может приспособиться, другие — свободным смельчаком, скинувшим цепи. История простого провинциального парня, которого можно назвать белорусским Буддой.
— Последний год я просыпался с мыслями, что нужно что-то менять. Я понимал, что карьерный рост и хорошая зарплата — не то, к чему надо стремиться, что нужно искать внутреннее спокойствие. Работа в офисе, хотя и за большие деньги, не давала мне стать счастливым, — исповедуется Валерий Климович. — И как-то на обычных посиделках с друзьями кто-то ляпнул, мол, давайте откроем визы и поедем в Америке поживем. Конечно, на следующий день все об этом забыли. А я — нет. За месяц собрал все документы, раздал почти все вещи, собрался и улетел.
Валера любит говорить о высоком. О дипломе пинского колледжа, в который поступил «для мамы», успехах на работе, IT-технологиях и зарплате он говорит невзначай, будто этого и не было вовсе. В 20 лет Валерия взяли на работу в крупнейшую «айтишную» компанию страны. Сначала парень работал в отделе технической поддержки. Потом его перевели заниматься игровой механикой. Какое-то время он даже обучал молодых сотрудников.
— Я всегда хотел заниматься музыкой, но музыкальная сцена Беларуси — это огромная помойка, из которой практически нереально выбраться. Мне вообще с раннего детства хотелось попробовать что-то новое, посмотреть, как живут другие люди, узнать, как устроен этот мир. И чем старше я становился, чем больше путешествовал, тем больше понимал, что живу неправильно. Мне не были интересны музеи, вылизанные площади, лощеные туры, я хотел увидеть изнанку каждой страны. Я всегда хотел посмотреть, как живут люди в европейской глубинке, о чем они думают, какие у них проблемы и принципы.
В Штатах пинчанин живет уже почти полгода. Несколько недель назад попал в пригород Майами и поселился у бедной семьи в трейлер-парке. Говорит, там классно.
— Эти люди просто подняли меня на дороге, когда я шел с табличкой «На север». Начался дикий ливень, я весь промок, замерз, а они меня пожалели. Сказали, что могу пожить у них денек-другой, а потом разрешили оставаться сколько хочу.
Рассказ Валеры становится почти не слышен за криками членов семьи. Они бурно обсуждают факт беременности их шестнадцатилетней дочки. Хотя тут это и не редкость.
— Это дешевый парк. Такие показывают в фильмах про алкашей и наркоманов. Тут девочки беременеют в 14, у парней к 18 годам по три-четыре ребенка, никто долго не работает... Сначала было немножко дико, но потом привык к ним, хотя и не одобряю всего этого. Знаете, почему мне все это нравится? Потому что тут все по-настоящему! Никто это не выдумал, никто не говорил им жить именно так, а они живут. Их право. И это круто.
Но я не могу сказать, что это и есть Америка. Такого понятия вообще нет. Можно пройти один километр по дороге и попасть в какую-то другую реальность, в другое измерение просто.
В Минске у парня не осталось почти ничего. Все свои вещи он продал или подарил друзьям. Приехав в Нью-Йорк практически без денег, он не знал, чем будет там заниматься, но для него это было не так важно.
— Я долго никому не рассказывал, что решил уехать, чтобы меня не допекали диванными советами. Когда я уже сделал визу и купил билет на самолет, тогда и сообщил всем друзьям, а потом поехал к родителям в Пинск, чтобы попрощаться. Когда мама услышала, что я уезжаю, покраснела, конечно, но по ней было видно, что она была готова к такому повороту. Для них это не было шоком.
Мне очень хотелось остаться в США, и я подумал, что для этого надо найти работу. Через две недели я одумался, понял, что делать этого ни в коем случае нельзя: я же через пару лет снова завою от такой жизни. Тем более по закону я не могу устроиться на постоянную работу. На последние деньги я купил себе дешевую гитару и пошел в переход. Сначала я стеснялся, не мог подобрать репертуар и зарабатывал всего по 20—30 долларов в день. Потом освоился и за три часа мог собрать 100—150 долларов. Тогда я окончательно решил, что никогда не буду работать. Пока я в Майами, подрабатываю вместе с хозяевами трейлера: делаем ремонты в особняках.
— Многие не понимают меня, думают, что я лентяй, что не могу работать. Мама вообще считает, что я бомжую в Америке. Но я много работал, практически ночевал в офисе. Я могу и умею трудиться, просто мне это не надо.
Останавливаться надолго в одном месте Валера пока не планирует.
— За 11 или 12 дней я проехал автостопом около двух тысяч миль по всему побережью. У меня было семь больших остановок. Везде было по-разному, везде было интересно, но пока ни одно место не привлекло меня настолько, чтобы я захотел там остаться. Конечно, очень здорово, когда тебе все вокруг помогают и ничего не требуют взамен, но очень тяжело каждый раз расставаться с интересными людьми. Ты едешь, тебе хорошо, а потом тебя высаживают на заправке и говорят, что им в другую сторону.
Когда Валера закончил колледж и переехал в Минск, цели у него были совершенно другие: парень хотел добиться успеха, построить успешную карьеру, разбогатеть, но потом что-то пошло не так.
— Я когда сбегал из Беларуси, у меня было больше идей о саморазрушении, чем о саморазвитии. Это как в детстве: построить башенку из конструктора, потом разрушить ее, потому что она тебе не понравилась, и сделать новую. Вроде и жалко, потому что убил время, но продолжать не имеет смысла.
Сейчас я чувствую себя намного более свободным. Я просыпаюсь с мыслями, что в этот день смогу сделать еще больше чего-то интересного, а не просидеть до вечера в офисе ради денег, которые не приносят счастья. Конечно, я скучаю по многому, что у меня было. Я скучаю по друзьям. У нас была дружная сплоченная компания. Мы почти каждый день проводили вместе. Скучаю по родителям. Но когда я раз за разом прокручиваю в голове свое так называемое возвращение, я вижу себя только гостем. Дома меня ждет только налог за тунеядство, а тут — приключения: пустыни, горы, моря, леса.
Однажды я хочу остановиться, но не сейчас. Я живу в этом трейлер-парке, мне хорошо, я греюсь под жарким солнцем Флориды, смотрю на аллигаторов, которые ползают у нас на заднем дворике, и мне это нравится — находиться здесь и сейчас. Но это не мое место. Я хочу завести семью, детей. Я понимаю, что чем старше я буду становиться, тем сложнее будет сделать это, но пока «своего» места я не нашел. Жизнь должна приносить настоящее удовольствие, а не материальный профит. Когда я играл в переходе, я был намного более счастлив, чем когда зарабатывал в Wargaming.
Конечно, иногда накатывает, и я думаю: «Чувак, что ты сделал? Сидел бы сейчас себе в шоколаде и не парился». Но это только в сложные моменты, когда у тебя что-то не получается. Например, около Орландо я потратил около 6—7 часов, чтобы найти машину, которая меня довезет. В такие дни приходит осознание того, что ты выбрался из зоны комфорта, которую так долго строил. Пока неясно, во что это все выльется, но что я потеряю?
Незадолго до переезда Валера создал в соцсети «ВКонтакте» сообщество под названием «Нечего терять», в котором ведет блог о своем путешествии. Кроме того, он набил себе татуировку с такими же словами. Все его друзья набили по одной букве незамысловатой фразы. Получилось криво, но Валера не расстраивается.
— Мой принцип «нечего терять» касается только материальных ценностей. В духовном плане я ничего не теряю, даже наоборот. Все эти надуманные ценности вроде квартир, машин и зарплат «айтишников» — полная ерунда. Не в этом счастье. Белорусы боятся рисковать. Хотя если бы они попробовали спросить себя, чем они рискуют, то большинство не смогло бы ответить. Раньше и я бы не смог, но теперь я готов жить. Ребята, делайте глупости, будьте как Валера!
Чемоданы и дорожные сумки в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by