Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

---

«На профессиональную сцену в 30—35? Скорее всего, тебя сотрут малолетки»

— Как проходит твой стандартный день?

— Он всегда разнится в зависимости от постоянных задач. У меня сейчас нет конкретной профессии и конкретной работы. Я везде стараюсь что-то делать, что-то создавать. Поэтому люблю вставать пораньше, часов в восемь — это топ. Раньше — уже какой-то гон.

— В 2021-м у тебя была мечта — остаться в киберспорте и создавать что-то в организационном плане в Беларуси. Мечта актуальна?

— Нужно начинать с нуля, развивать в себе организационные скилы. Сейчас я занимаюсь другими вещами, но киберспорт всегда у меня в голове.

Меня сильно мотивирует то, что делают в «Мета-Арене», как там все меняется и растет. Это доказательство того, что здесь, в Беларуси, можно делать классно. Например, можно сделать буткемп-центр: у нас есть определенные бонусы по отношению к другим странам.

— Ты говорил, что твоя лучшая форма была в 18 лет и в 24. И если тогда было 10 из 10, то на сколько ты оцениваешь свою теперешнюю форму?

— На пятерку. Я 12 раз становился чемпионом мира, но сейчас, к сожалению, я не профессиональный игрок. Я играю, но это происходит по инерции — например, когда я стримлю, потому что еще есть те, кому интересно смотреть за моей игрой.

— Тебе 33 года. Насколько в киберспорте важен возраст?

— Вопрос самореализации. В 24 года я видел, что Quake умирает жесткими путями. Тогда же я выиграл свой последний чемпионат мира, но степень самореализации у меня была недостаточной.

Я много раз достиг того, чего хотел, но глобально киберспорт требует пожертвовать всей жизнью. Но в случае с Quake это не имеет никакого смысла, потому что игра умерла. А 30-летние игроки, которые играют в DotA или CS:GO, могут еще до 40 лет не париться. Если они в топе, конечно, как минимум в топ-30.

— Есть ли смысл с нуля пробиваться на просцену, если тебе 30—35?

— Скорее всего, тебя сотрут малолетки. Но если ты действительно мегакрут и у тебя подвешен язык, шанс есть. Просто все популярные современные игры типа CS:GO и DotA — это командные игры. А там сумасшедшая конкуренция. И нужно умудриться найти такой огонь, чтобы перехватить инициативу у игроков, которым по 16—17 лет.

В 30 лет мозгов побольше. Но когда ты малой, у тебя гораздо меньше сомнений и страхов. Ты меньше задумываешься. А с возрастом ты начинаешь больше переживать, и это сильно влияет на твою игру.

— За что ты больше всего переживаешь в свои 33?

— За самореализацию. Надо работать 24/7, особенно сейчас, когда нужно начинать все заново.

— С какой из команд, с которой ты сотрудничал в прошлом, было интереснее всего?

— Я был в Titan eSports, это одна из самых крутых команд. Сингапурские ребята, и владелец этой команды был очень классный. Но глобально я только под конец своей карьеры понял, какие команды были реально крутыми, а какие — нет.

Например, с Virtus.Pro вначале было забавно, но не все выстраивалось так, как мне хотелось. Если люди подписывали меня, они хотели, чтобы я занимал топ-1. Если я не занимал топ-1, возникали серьезные вопросы.

Но есть команды, которые поддерживают тебя, даже когда ты не в топ-3. И они остаются с тобой, пока ты не дойдешь до вершины. Про Virtus.Pro, к примеру, такого сказать нельзя. Как и про большинство киберспортивных организаций.

— У белорусских киберспортсменов есть какое-то комьюнити?

— Нет, но я хотел бы создать такую тусовку. Не сейчас, но идея о союзе самых сильных игроков в Беларуси, которую можно превратить в ассоциацию, мне нравится.

«Quake сдох в плане дружелюбности для новых игроков»

— В какой момент Quake свернул не туда?

— В 2014 году нужна была срочная модернизация Quake Live — в стиле того, что сделали с CS 1.6, превратив его в CS:GO. Надо было модернизировать игру, добавить новые фишки, но оставить классическую базу.

Но создатели Quake пропали на три года, а потом появились с самым худшим, что можно сделать. Это я про Quake Champions — просто кошмар. Только через шесть лет они более-менее превратили ее в то, какой она изначально задумывалась. Но все равно она сделана непрофессионально, хоть денег туда влупили очень много.

— Ты тогда же понял, что нужно перетекать в другую дисциплину?

— Да. У меня оставались амбиции, запал. Но я никогда не развивал свою «медийку», потому что для меня это кринж. Все киберспортсмены, которые как-то стараются продать себя через те же соцсети, — это кринж для меня, я не хочу в этом участвовать. Пытаться понравиться людям, которые не нравятся мне, — зачем?

Все, что я хотел и умел, — это играть. И мог бы быть лучшим в очень длинном перечне игр — если бы не череда определенных неудачных событий.

— При общей «мертвости» Quake ты до сих пор его стримишь. Почему?

— Ради людей, которым еще интересен Quake. В какой-то момент я заставлял себя стримить каждый день: мне не всегда это нравится, но это нравится аудитории. До августа точно планирую много стримить.

Quake сдох в плане дружелюбности для новых игроков. Я не вижу, что создатели игры стараются сделать так, чтобы новички полюбили ее так же, как в один момент полюбил ее я. Ведь Quake — это в первую очередь супербыстрые шахматы. И мне обидно, что это не пошло в массы. Как будто большинство геймеров не любит думать.

— Почему организаторам все равно, когда во время турнира у игрока ломается мышка?

— Ну, потому что это мои проблемы. В один момент у меня через секунду мышка отключалась, но ты не можешь просто встать в середине игры и сказать «Подождите». Потому что игра в динамике, и мои трудности касаются только меня.

— После Quake у тебя были и Overwatch, и Fortnite, и Valorant, и Apex Legend. Почему ты решил попробовать себя во всем сразу?

— Просто вновь хотелось достичь чего-то в киберспорте. Это ведь целая отдельная жизнь, у каждой игры отдельное комьюнити.

На втором месте после Quake у меня был Overwatch. Но когда появилась The Overwatch League, и остальным запретили проводить соревнования по этой игре, киберспортсмены ушли из Overwatch. Мы офигели от того, что создатели игры так поступили, и начали разбредаться по другим проектам. И я был среди этого числа «кочевников».

Сейчас все эти игры меня бесят, все до единой. Это профессиональная деформация, я просто переиграл. Сейчас только вот в Diablo IV играл, три дня по 10 часов рубился. Сдох на 48-м уровне и больше играть не хочу.

«Сейчас мне нужно заново разваливать и становиться чемпионом мира. Иначе зачем это все?»

— Какие самые большие призовые были у тебя за Quake?

— Небольшие, тысяч 15 долларов.

— Что сейчас является источником твоего заработка?

— Это накопления и инвестиции, которые я делал раньше. После выхода из большого киберспорта я занимался разным: и продажами видеокарт, и криптой, и стримами. Даю уроки по Quake и Apex Legends. Я сам от себя в шоке, потому что я сейчас нахожусь в большом поиске. Хочется заниматься чем-то одним, и сейчас это самое «одно» я и ищу.

— Стримы дают стабильный заработок?

— На это расчета вообще никакого нет. Это просто приятный бонус. Иногда прилетает много, иногда — ничего.

Раньше, когда на Twitch были подписки, они приносили мне где-то тысячу долларов в месяц. Сейчас это все ушло.

— Не было ли желания забыть про киберспорт?

— Возникало, просто у меня ноль опыта и ноль скилов во всем остальном. Я знаю, что нужно упороться во что-то одно, чтобы достичь успеха. Но во что сейчас упороться, честно, я не знаю.

У меня сейчас нет каких-то мечтаний. Например, я хотел бы заниматься музыкой, но я также понимаю, что мне нужно зарабатывать деньги. И в плане бизнеса то же самое. Если бы у меня были классный бизнес-план и партнеры, я, возможно, открыл бы какой-нибудь бизнес, связанный с едой. Но сейчас планы составлять сложно.

— Не было мыслей про возвращение в большой киберспорт через условную Nemiga?

— Это неинтересно в первую очередь им. И я понимаю, что мне нужно напрашиваться, а я этого не хочу.

Я бы лучше начал все без организаций, потому что они в какой-то мере лишают тебя свободы. Лучше самому находить игроков, с ними что-то создавать и уже потом продавать готовый состав.

— Что за истории с тем, что у тебя не получалось получить визу для соревнований в Америке?

— Да просто гигантская неудача, просто анлаки. Мне это запороло очень много всего. Многие организации из-за того, что я не могу получить визу в США, вообще не захотели со мной сотрудничать, потому что там проходили основные турниры. Virtus.Pro пытались мне помочь, но я сам пропал в самый неподходящий момент.

— Сколько раз ты вообще был в США?

— Очень много, больше 20.

— В чем главная фишка американского киберспорта?

— Они невероятно командные игроки, у них взаимодействие на каком-то запредельном уровнем. Еще на фоне Европы у них отсутствует средний скил как таковой. На серверах типа Apex Legends или Fortnite основная масса американских игроков играет или очень хорошо, или очень плохо, среднего нет.

— В ноябре 2022 года в своем Twitter ты написал: «I didn’t study for 10 years…man its hard to start life from zero point». О чем это?

— Когда ты долго чему-то не учился, разбирать что-то очень сложно. Помню, я тогда начал изучать Unreal Engine 5. И я начал зубрить его жестко, не вылазил из книжек и видео. И выпал от того, насколько мне не понравилась вся эта история. Я не кайфанул от этого всего, хотя пришел на мотивации. И тогда же понял, насколько сложно учить то, что тебе не нравится на 100%.

Судьба распорядилась так, что я с 16 лет благодаря киберспорту был полностью независим. И я думал, что будет развитие этой линии, потратил на это 15 лет. Но киберспорт меня отверг, и сейчас мне нужно заново разваливать и становиться чемпионом мира. Иначе зачем это все?

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by