XX век сформировался под влиянием не какого-то одного открытия, а целой массы прорывов в трех важнейших сферах человеческой цивилизации: информационной, машинной и материальной.

Жившие в прошлом столетии стали свидетелями появления телеграфа, телефона, радио, а затем и телевидения.

Появились производственные машины и станки с электрическим приводом, которые обеспечили переход к массовому производству, улучшение добычи ресурсов и ускорение развития транспортной сферы (самолеты и автомобили).

Арсенал материалов для создания широкого круга товаров больше не ограничивался деревом, медью, железом, стеклом и подобными «исконными» материалами. Химия и физика материалов расцветала, а человек брал себе в услужение все больше элементов из периодической таблицы.

В следующие десятилетия бо́льшая часть населения планеты в той или иной мере испытала величайший в своей истории рост благосостояния — не без нюансов, с еще одним масштабным мировым конфликтом, порой у края ядерной катастрофы, но все же.

История не повторяется, но рифмы в ее течении отыскать можно. Очередной набор революционных технологий меняет сферы информации, машин и материалов: интернет, облачные сервисы, ИИ, 3D-принтеры, автономные автомобили, дроны, антропоморфные роботы, синтезированные соединения и материалы под конкретные нужды, биоэлектроника.

Инструменты научного прогресса тогда, на заре XX века объявлялись их изобретателями и обывателями из числа технооптимистов средствами, которые положат конец войнам. Они выдавали желаемое за действительное. Первая мировая серьезно пошатнула позиции технооптимистов и их веру в научно-технологическую революцию и всеобщее благоденствие.

Окончательно наивными идеи межвоенного технооптимизма сделали угрозы загрязнения окружающей среды и ядерной войны. Упаднические настроения хорошо прослеживались в научной фантастике времен холодной войны. Не таким уж и теоретическим казалось понятие «постапокалипсис», а оптимистичные варианты будущего порой были с привкусом пластика.

Последние десятилетия небо над головами технооптимистов, казалось бы, распогодилось. В науку и технологии вернулись персоны Теслы и Эдисона под современными личинами Джобса, Гейтса, Возняка, Маска. Долгая монополия корпораций и государственных организаций пошатнулась, нашлось в научно-техническом прогрессе место и для крошечных стартапов.

Набралась сил самая острая форма технооптимизма — трансгуманизм. Ускорение достижений в области биотехнологий и вычислительной техники дало надежду на создание не только более совершенных станков и машин по примерам начала XX века, но и более совершенных людей — более здоровых, сильных, умных, возможно, бессмертных.

Там, где есть оптимизм, нельзя обойтись и без его антагониста. Идеи технопессимизма получили свое наибольшее распространение в 1930—1940-х годах, укрепились в холодную войну, а до стадии депрессии и безысходности добрались в 1980-х с рядом нескольких крупных техногенных катастроф.

Сторонники этого спектра идей видят в ускоренном прогрессе побочные эффекты: общество недооценивает обратную сторону технологий, которые могут использоваться как во благо, так и во зло, актуализировать как все лучшее в социуме, так и все худшее, использоваться в невероятно опасном русле.

В частности, самый яркий пример — дебаты по поводу автономного оружия, которое становится все более самостоятельным в причинении смерти. Технопессимисты справедливо замечают, что не такого развития науки и технологий хотелось бы любому здравомыслящему человеку.

И сложно не согласиться с ними в утверждении, что современный прогресс хоть и решает много проблем, но создает и немало других. Изменение климата, разрушение привычных сфер труда миллионов людей, усовершенствование смертоносного оружия, технологии массовой пропаганды, невиданный доселе в истории разрыв между богатейшими и беднейшими, антинаучные движения — все это стало возможным благодаря прогрессу в технологиях.

Если учитывать особенности человеческой природы, наивно полагать, что следующий великий технологический скачок не будет сопряжен с конфликтами, политическими раздорами и войнами. Ведь дело далеко не в инструментах, а в том, кто ими пользуется.

Дебаты между технооптимистами и технопессимистами вновь разгораются в социуме. Человек не поспевает за прогрессом, получает все более современные инструменты и зачастую использует их для воплощения древних идей откуда-то из эпохи феодализма. Проблема лишь в том, что главной ценностью в цифровую эпоху являются не земля и ее ресурсные богатства, а человек, который хочет жить на этой земле. Который сам становится клочком земли, дающим всходы идей, находок, открытий, изобретений.

---

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by