«Твин Пикс: Сквозь улюлюканья»

Почти сразу же после закрытия культового сериала «Твин Пикс» в 1991 году Дэвид Линч объявил о съемках приквела, который должен был пролить свет на некоторые подробности жизни Лоры Палмер и рассказать о том, чем занималась девушка в последнюю неделю перед своей гибелью. Это сейчас двухчасовой фильм «Твин Пикс: Сквозь огонь» считается неотъемлемой частью линчевского канона, а в момент выхода в 1992-м он с треском провалился в прокате и вызвал шквал негодования зрителей, еще не оправившихся после эксцентричного второго сезона оригинального сериала.

За три месяца до кинотеатральной премьеры Линч привез полнометражный «Твин Пикс» в Канны. Фильм даже попал в конкурсную программу, но был высмеян местными гостями и критиками прямо во время первого в мире показа. Вообще, у фестивальной публики существует негласная традиция не сдерживать эмоции, если с фильмом что-то не так, поэтому громкие «буканья» и «улюлюканья» в залах на набережной Круазет — дело привычное. Говорят, что в тот раз публика негодовала особенно мощно: бывалые синефилы даже считают «Сквозь огонь» самым высмеянным каннским фильмом девяностых. Среди недовольных был даже Квентин Тарантино, который позже бросил дерзкую фразу: «Дэвид Линч настолько глубоко залез в собственную задницу, что у меня больше нет желания смотреть хотя бы еще один его фильм».

А что сам Линч? Вряд ли режиссер особенно расстроился (как минимум он этого никак не показал), тем более что двумя годами ранее он уже все доказал каннским снобам, получив «Золотую пальмовую ветвь» за фильм «Дикие сердцем». Да и сам провальный приквел «Твин Пикса» в итоге прошел проверку временем и спустя 30 лет получает гораздо меньше тумаков от фанатов, чем та же экранизация «Дюны». Линч лишь иронично упомянул каннский скандал в статье, которую написал для немецкого журнала, начав ее со слов «На фестивале все спрашивали у меня только одно: зачем я снял „Твин Пикс: Сквозь огонь“?».

«Скандальное чтиво»

К слову, о том, что оценка фестивальной публики очень часто разительно отличается от той, какая будет у фильма сразу после выхода для обычных зрителей или годы спустя. И дело тут даже не в том, что кино в Каннах смотрят какие-то особенные синефилы с тонкими душевными настройками, сбить которые может любой чих, а банально в контексте происходящего.

Есть такое явление, как «каннский пузырь». Представьте: вы на майском Лазурном берегу, после двух бокалов вина идете по красной дорожке, где только что топтался весь цвет кинематографа, в намоленный зал, чтобы одним из первых в мире посмотреть сверхожидаемый фильм, режиссер которого сидит парой рядов выше и, кусая ногти, ждет ваших восторженных хлопков или гневных выкриков. Согласитесь, в такой обстановке каждый кадр воспринимается острее, чем во время просмотра на самом большом и крутом экране, но где-нибудь в обычном минском кинотеатре, да еще после десятков прочитанных отзывов и не дай бог пары спойлеров.

Так вот, в фестивальных условиях даже железобетонные шедевры запросто могут получить незаслуженный нагоняй, пусть только на экране хоть на секунду что-то пойдет не так. Как, например, случилось с «Криминальным чтивом» все того же Тарантино в 1994 году. Бандитский калейдоскоп оммажей и цитат от молодой звезды американского кино каннские зрители приняли неплохо, но с кислыми лицами констатировали, что это ну никакой не победитель. Тогда все настолько были уверены в победе картины «Три цвета: Красный» поляка Кшиштофа Кесьлевского, что даже команда «Криминального чтива» к концу фестиваля не рассчитывала на что-то большее, чем приз за какую-нибудь из актерских работ.

Однако жюри во главе с Клинтом Иствудом отдало главную награду Тарантино. Недавний продавец из видеосалона поднимался получать ее под выкрики «Quelle daube!» («Какая ерунда!»). Какая-то женщина с дальнего балкона выделилась больше всех, проорав во все горло: «Кшиштоф Кесьлевский! Кшиштоф Кесьлевский! „Криминальное чтиво“ — г**но!» Квентин не растерялся и показал обидчице средний палец, а затем начал благодарственную речь так: «Я никогда не жду, что выиграю что-то, когда решение принимает жюри. Потому что я не делаю фильмы, которые объединяют людей, я делаю фильмы, которые их разделяют».

А незадолго до этого произошел еще один микроскандал с участием Тарантино, уже не связанный с фильмом. Наглый американец попытался наплевать на все формальности надменных французов и заявился на церемонию награждения в мятой футболке и джинсах, что категорически запрещено правилами. В итоге охрана ни под какими уговорами не пропустила Квентина на празднование триумфа его собственного фильма, пока он не переоделся в смокинг. Кстати, до сих пор никто из звезд так и не предпринял попытку сломать официозную систему еще раз — видимо, раз уж не получилось у Тарантино, то шансов у кого-то другого еще меньше.

Традиционный фестивальный шокер

Возвращаясь к фестивальным традициям выплескивания наружу всех чувств во время сеанса, стоит еще сказать, что публика на киносмотрах не стесняется и вовсе уходить из зала, шумно хлопая дверью, если с фильмом что-то не так. Если перечислять ленты, с показов которых нежные зрители убегали десятками, то не хватит и пальцев двух рук. Но рекордсмена в этом плане вычислить несложно: золотую пальму первенства уже почти 20 лет держит «Необратимость» Гаспара Ноэ, каннскую премьеру которой в 2002 году, по разным подсчетам, покинуло примерно 250 человек.

«Необратимость» в принципе считается одним из самых скандальных и провокационных фильмов в истории кино — из-за сцены с завораживающе жестоким изнасилованием героини Моники Беллуччи в тоннеле. Прослывший после премьерного показа одиозным провокатором француз Ноэ умеет делать красивыми даже самые кошмарные моменты своих картин, поэтому многие каннские зрители во время просмотра и испытывали ужас, и не могли оторваться от увиденного. Неудивительно, что, судя по первым отзывам, хронометраж 9-минутного эпизода в воображении критиков разрастался то до 15 минут, а то и до получаса.

И пока стойкие синефилы зарабатывали себе психологическую травму на всю оставшуюся жизнь, те, кто послабее нервами, толпами выбегали из фестивального дворца. Говорят, что понадобилась даже медицинская помощь: самые впечатлительные падали в обморок. Гаспар Ноэ же на пресс-конференции лишь подначивал шокированный народ: дескать, вы ушли и так ничего и не поняли, ведь фильм на самом деле не о насилии, а о любви, которая это самое насилие и порождает. Судя по тому, что сейчас «Необратимость» — культовое кино и один из важнейших киноэкспериментов XXI века (два года назад Ноэ показывал в Венеции перемонтированную версию, где все события идут в обратном, то есть в правильном хронологическом порядке), у режиссера очень даже получилось добиться любви через насилие над зрительским вкусом.

Худший фильм в истории Канн

Спустя год после Ноэ еще одной знаменитой сексуальной сценой возмутил каннскую публику актер Винсент Галло, который показывал на фестивале свою вторую режиссерскую работу «Бурый кролик». Правда, там все дело было не в имитированной жестокости, а в абсолютно реальном эпизоде несимулированного орального секса, на который Галло уломал актрису Хлою Севиньи.

Проблемы с фильмом начались еще до премьерного показа. Агенты Севиньи расторгли контракт с актрисой, посчитав, что, согласившись на «порнографическую» сцену, она уничтожила свою карьеру. По сюжету фильма сексуальный эпизод случается в фантазиях главного героя, однако это мало кого убедило: зрители в Каннах настолько громко освистали «Бурого кролика», что Галло пришлось подниматься на сцену и извиняться. Режиссер тогда вообще клялся завязать со съемками кино (своего обещания он не сдержал), а сама Севиньи, по слухам, рыдала за кулисами. Несмотря на то что злобные предсказания бывших агентов не сбылись и актриса до сих пор успешно снимается, следующие несколько лет ей приходилось чуть ли не в каждом интервью посыпать голову пеплом и каяться о том, что повелась на творческие заскоки Галло.

Влиятельнейший кинокритик Роджер Эберт после премьеры назвал «Бурого кролика» худшим фильмом в истории Каннского фестиваля. Следующие несколько месяцев между ним и Галло шли публичные словесные баталии. Режиссер обзывал критика «жирной свиньей с лицом работорговца», а тот изящно парировал фразой «Я-то, может, и жирный, но однажды похудею, а вот ты на всю жизнь останешься режиссером „Бурого кролика“». Закончилось все тем, что к прокату Галло вырезал целых 26 минут фильма, в том числе 6 минут черного экрана под музыку, которые, видимо, казались режиссеру такими же провокационными, как и настоящий секс в кадре. Новую версию приняли гораздо лучше — даже Эберт сменил гнев на милость и поставил картине три звезды из пяти. Вот она, магия монтажа.

Персона нон грата

Обсуждая каннские скандалы, невозможно не упомянуть датчанина Ларса фон Триера, который становился их ходячим генератором три раза подряд. Премьера его «Антихриста» в 2009 году тоже не обошлась без обмороков из-за безумных сцен членовредительства. И хоть актриса Шарлотта Генсбур получила тогда заслуженную награду за лучшую женскую роль, экуменическое жюри фестиваля присудило фильму фон Триера специально придуманную ради него антипремию, назвав ленту «самым женоненавистническим фильмом самопровозглашенного режиссера».

Следующий приезд датчанина на французскую ривьеру, как известно, закончился тем, что его чуть ли не за шкирку выгнали с фестиваля, влепив почетный статус «персоны нон грата» Канн. Случилось это в 2011 году, и причиной стал совсем не фильм: участвовавшую в основном конкурсе «Меланхолию» тогда приняли очень тепло. А вот на пресс-конференции после показа фон Триер, отвечая на один из вопросов, зачем-то в шутку сказал, что «чувствует себя в определенной степени нацистом», добавив, что «немного симпатизирует Гитлеру».

Режиссер, конечно, потом неоднократно извинился за эти слова, но слушать его никто особенно не хотел. Фон Триеру официально запретили появляться в Каннах. Наказание, правда, продержалось всего два года, но опальный автор все равно начал публично издеваться над дирекцией фестиваля и вовсю эксплуатировать свой статус «невъездного». Например, в 2013 году, выпуская «Нимфоманку», фон Триер заявился на Берлинский кинофестиваль в футболке с изображением «Золотой пальмовой ветви» и надписью «Persona non grata».

Три года назад, в 2018-м, пугающе постаревший фон Триер все-таки вернулся на Лазурный берег с фильмом «Дом, который построил Джек». Кино про американского маньяка из семидесятых от греха подальше отправили во внеконкурсную программу, но от нового скандала это не спасло. Зрители, напуганные сценой отрезания груди жертвы, начали убегать с премьеры и гневно строчить об этом в Twitter. По словам возмущенных новой выходкой фон Триера свидетелей, всего таких было около сотни.

Кроме очередного постановочного членовредительства, режиссеру пытались приписать реальные издевательства над животными: в «Доме, который построил Джек» есть сцена отрезания лапки утенку. Команда датчанина поспешила всех успокоить, рассказав и показав, как все было на самом деле: лапка была силиконовой, и ни одна птичка не пострадала. Впрочем, на зрителей, которые пришли в кино позже, эта информация повлияла мало: автор этого текста насчитал не меньше десяти хлопков дверью после сцены с утенком на первом показе в Минске.

---

VOKA — это видеосервис, где каждый найдет что-то интересное для себя: фильмы и сериалы в HD-качестве и без рекламы, более 130 ТВ-каналов, премьеры новых эпизодов и сезонов одновременно со всем миром, live-трансляции концертов, спортивных матчей, контент собственного производства, а также удобные рекомендации по жанрам, настроению и новинкам.

Весь контент VOKA доступен к просмотру бесплатно для всех новых пользователей в течение первых 30 дней.

Спецпроект подготовлен при поддержке УП «А1», УНП 101528843.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by