Угроза COVID-19 преувеличена? Можно ли доверять статистике и когда бить в набат?
Половина мира принимает беспрецедентные меры, чтобы остановить дальнейшее развитие эпидемии коронавируса SARS-CoV-2. Они варьируются от простых ограничений на проведение массовых мероприятий до жестокого карантина с применением насилия к гражданам. Мир еще не сталкивался с проблемой подобного масштаба, а потому и ее решение приходится нащупывать опытным путем.
Только историки и экономисты будущего смогут «задним умом» ответить, был период, в котором мы живем, «коронапсихозом» или выбором из двух зол. Пока же остается работать с информацией, которая нам доступна.
Из этой статьи вы узнаете:
- почему не стоит полностью полагаться на процент летальности коронавируса;
- какой была фоновая смертность в Италии до эпидемии COVID-19;
- убивает коронавирус или сопутствующие заболевания (диабет, к примеру);
- в чем секрет успешного сдерживания вируса в Германии;
- насколько беззаботны в Швеции;
- почему важно переходить по ссылкам и читать оригиналы статей, на которые ссылаются COVID-скептики;
- почему не стоит доверять статьям на Habr;
- можно ли сравнивать смертность от гриппа с коронавирусом и как делать это корректно;
- какую итоговую летальность ожидают в Китае.
Каков реальный процент летальности COVID-19 и при чем тут тесты?
Этого в разгар эпидемии вам не скажет никто. Да и после ее окончания данные будут разниться в зависимости от того, кто как считает и какие факторы учитывает. У нас есть цифры, на которые мы можем лишь ориентироваться.
Сейчас процент летальности коронавируса во многом разнится в зависимости от того, насколько широкий охват приобрело тестирование на вирус в той или иной стране.
Например, в Великобритании, по данным на 6 апреля, выявлено 47 806 зараженных и 4934 смерти. Если оценивать грубо в моменте, то сейчас летальность равна 10,3%. А вот в Германии при 100 132 выявленных носителях и 1584 умерших этот показатель составляет всего 1,58%. Неужели на островах все так плохо по сравнению с Германией?
Однозначно нет. Для оценки показателя летальности необходимы достоверные данные о тестировании в той или иной стране. Но многие данные либо неполны, либо полностью недоступны. Но и те, что публикуются, часто не проясняют, что именно означают 40 тыс. тестов: на ком они были сделаны, сколько раз тестировали одного и того же человека и так далее.
В Германии, например, на 29 марта было проведено 918 тыс. тестов, а в Великобритании протестировали 173 784 человека к 3 апреля. Казалось бы, гигантская разбежка, но в первом случае учтены все протестированные, а во втором — люди, которых по медицинским протоколам могли тестировать несколько раз.
Что все это значит для нас? Что на основе колеблющегося процента летальности мы не узнаем действительных цифр о том, сколько инфицированных умрет. Эти цифры в моменте не отражают числа зараженных, которые еще не выздоровели или могут умереть, как не показывают и тех, кто легко переболел дома на карантине или вовсе был бессимптомным носителем.
Определенно, через некоторое время (месяцы или годы, сказать сложно) в какой-нибудь стране будет проведено массовое тестирование на антитела, которое покажет близкую к реальности цифру летальности. А пока такой возможности нет, можно гадать на кофейной гуще, делать недопустимые допущения или обратиться к другим способам оценки рисков.
Если летальность — плохой показатель, может, и угроза преувеличена?
Так сказать нельзя. Если мы не можем полагаться на число выявленных случаев коронавируса, значит, нужно смотреть на смертность. Это более точный, пускай и не идеальный показатель. Нужны данные, которые помогут сравнить влияние коронавируса на фоновую смертность, которая была в пораженных регионах до эпидемии коронавируса и есть сейчас.
Итальянское издание L’Eco di Bergamo собрало данные из 82 населенных пунктов в провинции Бергамо. В марте 2020 года в них было зафиксировано на 2420 больше умерших, чем в марте 2019-го. И только 1140 из них были отнесены к категории жертв COVID-19. Мэр Бергамо Джорджио Гори считает, что многие жертвы не попали в отчеты медиков, потому что умерли дома.
В качестве одного из примеров превышения фоновой смертности газета L’Eco di Bergamo приводит усредненные данные за первые три недели марта за последние десять лет по муниципалитету Бергамо. Согласно этим данным, в среднем в неделю там умирали 45 человек. С 1 по 21 марта 2020 года умерло в среднем в 4 раза больше людей. В период с 15 по 21 марта наблюдался скачок до 313 смертей. И это была неделя, к окончанию которой в Италии зафиксировали 4825 смертей из-за COVID-19. С тех пор прошло две недели, и цифра выросла до 15 362 человек.
К настоящему времени благодаря противоэпидемиологическим усилиям число смертей из-за COVID-19 в Италии падает. Оно падает не потому, что вспышка перегорела сама по себе, а потому, что ее потушили жесткими мерами и не позволили неконтролируемо распространяться дальше.
Для усиления эффекта приведем данные испанской газеты El País, которая опубликовала результаты исследования, проведенного государственным научно-исследовательским центром здравоохранения, по сравнению смертности с предыдущими годами за аналогичный период в центральном регионе Испании Кастилия-Ла-Манча. Результат оказывается схожим с итальянским Бергамо.
Графики демонстрируют, что вместе со скачком количество смертей с подтвержденным коронавирусом значительно выросло и общее число смертей. Это может объясняться тем, что в официальной статистике не учли людей, которые умерли до выявления у них вируса или по причинам, связанным с переполненностью госпиталей и отсутствием должного лечения от других болезней.
Показателен пример итальянского городка Нембро с населением около 11 тыс. человек. Мы не знаем, сколько жителей там было заражено на самом деле. Но, согласно мартовским данным, которые итальянское издание Corriere получило в администрации города, в период с января по март там обычно фиксируют 35 смертей. В этом году уже выдали 158 свидетельств о смерти, и только 31 из этих людей был с диагностированным COVID-19.
Разбежка не нормальная. При этом удивительным образом вместе с пиком COVID-смертей в 4 раза выросло число других смертей. Аналогичные скачки наблюдаются в Пезаро (6,1 раза), Бергамо (10,4 раза) и других городах.
Подытоживаем. Коронавирусная эпидемия выбивается из графика фоновой смертности, приводит к скачку количества смертей. Неконтролируемая вспышка коронавируса спровоцировала поступление большого числа тяжелых пациентов, которым нужны койка в реанимации и должное наблюдение специалистов. Это же приводит к недостатку внимания к людям с другими заболеваниями.
Коронавирус вообще вызывает смерть? Или люди умирают от диабета при наличии коронавируса в организме?
Где та грань, после которой можно сказать, что смерть была вызвана именно коронавирусом, а не другим хроническим заболеванием?
Например, в Ковентри, Великобритания, за сутки до смерти у 18-летнего парня был найден коронавирус. СМИ сообщили, что он является самой юной жертвой COVID-19 в стране. Но впоследствии больница обнародовала опровержение: смерть произошла из-за другого значительного заболевания и не связана с вирусом.
Как и почему умерших записывают на счет коронавируса? Ведь известно, что умершие пациенты с коронавирусом обладали целым букетом сопутствующих хронических заболеваний, о чем мы сообщали вам 23 марта.
Например, вот документ за 2 апреля, который называется «Характеристика пациентов COVID-19, умерших в Италии». В отчете отражена характеристика 12 250 умерших с лабораторно подтвержденным вирусом SARS-CoV-2. Их медианный возраст — 80 лет (на 15 лет выше медианного возраста протестированных людей с инфекцией), среди них только 31,4% женщин.
Из них у 1102 пациентов, которые умерли в больнице, можно было проанализировать клиническую карту. Этот анализ показал, что только у 2,8% (31 пациент) не было никаких сопутствующих заболеваний, у 22,1% — одно, у 23,9% — два, у 51,3% — три или больше. Чаще всего речь шла про коронарную недостаточность (снижение кровотока, падение насыщения кислородом), мерцательную аритмию, сердечную недостаточность, перенесенные инсульты, гипертонию, диабет II типа и так далее.
В 94,6% случаев этих людей госпитализировали с пневмонией, дыхательной недостаточностью или симптомами COVID-19 (лихорадкой, одышкой, кашлем). Только 5,4% случаев (59 госпитализаций) не были связаны с инфекцией как поводом увезти в больницу. С момента появления первых симптомов до госпитализации проходило пять дней, спустя пять дней в больнице пациенты умирали.
То есть абсолютное большинство умерших поступало в больницы именно с пневмонией и расстройствами, которые были связаны с коронавирусом, а не с сопутствующими заболеваниями. Ошибки, как в случае с британским юношей, случаются. Но основная масса смертей, приписываемых COVID-19, не может быть списана со счета вируса.
Но почему тогда в одних странах это выглядит как бедствие, а в других — как контролируемая ситуация?
В чем секрет Германии?
Не только статистические искажения из-за специфики тестирования привели к тому, что в стране один из самых низких процентов летальности. По словам заведующего кафедрой вирусологии Университетского госпиталя в Гейдельберге (Германия) и практикующего врача профессора Ханса-Георга Кройсслиха, медианный возраст зараженных в Германии ниже, чем во многих других странах, — 49 лет.
Это вызвано тем, что ранние пациенты подхватили вирус на австрийских и итальянских горнолыжных курортах. К тому же в стране намного шире практикуется тестирование, выявляется все больше бессимптомных зараженных или со слабыми симптомами. Они изолируются, не заражая новых людей.
«Когда у меня ранний диагноз, я могу лечить пациентов на ранних стадиях. Например, поставить их на аппарат искусственной вентиляции легких до того, как их состояние значительно ухудшится. А это значительно повышает шансы на выживание», — говорит профессор.
Также не стоит списывать со счетов замечательную медицину, множество мест в интенсивной терапии. В госпитале при Университете Гиссена было 173 места в реанимации, оборудованных аппаратами ИВЛ. Число кроватей увеличили на 40, а персонала, который умеет обращаться с этими сложными аппаратами, — на 50%. Всего в Германии в январе были 34 койки с ИВЛ на 100 000 населения. К настоящему времени их число увеличили на треть.
Для сравнения: в Италии их было всего 12 на 100 000 человек. Говоря о конкретных цифрах, в регионе Ломбардия, на который пришлась основная нагрузка по тяжелым пациентам, было всего 500 реанимационных коек в государственных клиниках и 140 в частных. По данным Европейской ассоциации анестезиологов, к 20 марта общее число выросло до 900, тогда как число пациентов, которые нуждались в реанимационных мероприятиях, удваивалось каждые 2—4 дня. Больницы попросту захлебывались от потока.
Не стоит списывать со счетов и доверие к немецкому правительству, чьи призывы к социальному дистанцированию широко соблюдаются, особенно после вспышки у соседей, а также карантинные меры: больше двух не собираться, закрытие отдельных предприятий, комендантский час и запрет на въезд в отдельных федеральных землях.
В общем и целом немецкие эксперты признаются, что взяли на вооружение южнокорейскую стратегию широкого тестирования, которая прекрасно проявила себя: при 10 тыс. зараженных там всего 186 умерших. И прирост этих показателей с каждым днем все незначительнее.
А почему Швеция ничего не боится, как все?
Швеция не может похвастаться таким же приятным показателем летальности — 6,6% при 7206 выявленных и 477 умерших. Но тут также играет роль статистическое искажение. В стране в приоритетном порядке тестируют только госпитализированных пациентов, а также тех, кто работает в больницах или ухаживает за пожилыми и при этом проявляет симптомы COVID-19. Остальным, даже если у них есть симптомы, говорят оставаться дома, чтобы минимизировать риск передачи.
И жизнь в королевстве идет своим чередом. Шведы посещают рестораны и парикмахерские, отправляют детей в школы и с удовольствием гуляют в парках. Правительство и вирусологи свели к минимуму вторжение в социальный и экономический уклад общества.
Есть те, кто призывает к более жестким мерам регулирования вдобавок к запрету на мероприятия на 50+ человек и переводу старших школ и университетов на онлайн обучение. В конце марта 2300 академиков подписали открытое письмо с соответствующими требованиями в защиту системы здравоохранения.
«Запирание людей дома не будет работать в долгосрочной перспективе. Рано или поздно они все равно выйдут наружу», — считает главный инфекционист страны Андерс Тегнелл.
Шведская система здравоохранения пока справляется, хотя изнутри и нельзя сказать, находятся ли они сейчас под действием урагана или же худшее ждет впереди. В Каролинской университетской больнице персонал работает в две смены (вместо трех) по 12 часов.
«С тем же персоналом, который раньше имел 20 коек, теперь у нас примерно в три раза больше. До сих пор мы справляемся. Но не знаем, является это эпицентром бури или станет хуже», — цитирует The Local медсестру реанимации Анну Хелмерсон.
Впрочем, это не значит, что система здравоохранения Швеции не готовится к худшему. Около 300 человек из других сфер сейчас проходят усиленную переподготовку и будут помогать в больницах. Среди них есть и бортпроводники, которые лишились работы.
Готовится и министерство здравоохранения Швеции. В понедельник в парламент внесли законопроект, который позволит ему в ближайшие три месяца ограничивать публичные мероприятия и закрывать предприятия без предварительного одобрения парламента.
«Швеция и весь мир находятся в серьезной ситуации из-за коронавируса, — заявила министр здравоохранения Лена Хелленгрен в понедельник. — Нам нужна возможность действовать быстро, если ситуация потребует этого, в конечном итоге речь идет о защите человеческих жизней».
Потребуется ли вмешательство? Никто не может предсказать, но в ближайшие дни ситуация прояснится. Пока же в стране умерли 477 человек, еще 589 (142 женщины и 447 мужчин) находятся в отделениях интенсивной терапии. Их медианный возраст, согласно Шведскому регистру интенсивной терапии, составляет 61 год, а 75,6% подвержены фактору риска различных сопутствующих болезней.
Среди умерших превалируют пожилые пациенты: 80—90 лет — 196 человек, 70—79 лет — 126 человек, 90+ лет — 96 человек, 60—69 лет — 32 человека, 50—59 лет — 22 человека. Еще пятеро — это люди в возрасте от 20 до 49 лет.
И даже в этой стране были замечены неприятные манипуляции с цифрами: минздрав пересматривал данные по смертям 25 и 26 марта. Сперва были поданы данные о 42 и 66 смертях, а спустя какое-то время, когда все местные СМИ уже опубликовали эти цифры, они были увеличены до 97 и 124. Это объяснили улучшением сбора информации и передачи данных о тестировании.
Почему нельзя верить всему подряд в интернете?
Ситуацию с COVID-19 следует воспринимать серьезно и с холодной головой. Как показывает практика Италии, излишнее самоуспокоение чревато неконтролируемой вспышкой, которая способна надломить систему здравоохранения. Этот опыт учли в Германии, к вспышке готовятся в Швеции. Идет наращивание медицинских мощностей, а населению регулярно напоминают о важности гигиены рук и лица, заботы о близких стариках, но на расстоянии.
Тем не менее в русскоязычном интернете широко цитируется публикация «Коронавирус: опасная иллюзия смертности» с сайта habr.com, которая основывается на интерпретации фактов с анонимного ресурса Swiss Propaganda Research. SPR не имеет цитируемости в авторитетных СМИ, а на своих страницах публикует противоречивый фильм про погибшего в московской тюрьме Магнитского (который называют оружием российской пропаганды), а также статьи наподобие «Израильское лобби», «Пропаганда в югославской войне», «СМИ и ЦРУ» и так далее. Этот же ресурс добрался до COVID-19, фактами о котором успешно манипулирует.
Давайте разберем парочку. Например, тезис о том, что в начале 2020 года в Италии погибло не больше людей, чем в начале 2017-го — но тогда система здравоохранения ведь как-то справлялась. В тексте есть ссылка на ретроспективный анализ в подтверждение сомнений автора.
Если не поверить интерпретатору с «хабра» и изучить этот анализ самостоятельно, то мы узнаем, что там речь идет не про начало 2017 года, а про период с 42-й недели 2016-го по 17-ю неделю 2017-го, то есть с 17 октября 2016 года по 30 апреля 2017 года, или шесть с половиной месяцев.
В этом же анализе говорится, что «очень холодная погода может оказать влияние на избыточную смертность от всех причин». И зима 2017 года была именно такой: тогда на Восточную и Центральную Европу, Италию и Грецию обрушилась волна холода.
В том же исследовании указывается, что за полугодовой период заразиться гриппом могли 5,5 млн итальянцев, из которых из-за вируса оценочно умерли около 25 тыс. человек. Как думаете, корректно ли сравнивать полгода и 5,5 млн зараженных с одним мартовским месяцем, за который число только диагностированных жертв COVID-19 увеличилось с 41 до 12 428? То есть это произошло на самом старте эпидемии, после которого были введены драконовские ограничительные меры на распространение вируса.
Если углубляться, то анализ приводит к значительному показателю летальности в 0,45% от гриппа в сезоне-2016/2017. Как отмечает сам автор оригинального научного труда (не «хабровского»), самая внушительная цифра зафиксирована среди европейских стран.
Как мы уже отмечали, летальность от COVID-19 пока разнится. Итоговый показатель в Китае , где первая волна эпидемии так точно уже почти закончилась, может достигнуть 3,85%, по некоторым оценкам в рецензируемых журналах.
Возьмем пока самый оптимистический прогноз из страны, которая столкнулась с массовой вспышкой и максимально широко протестировала своих граждан. Давайте применим 1,58% летальности COVID-19 к 5,5 млн итальянцев в теплом марте. Получим 86,9 тыс. умерших. А теперь представим, что в стране с 60 млн населения в условиях отсутствия вакцины решили никак не бороться с распространением эпидемии вируса, который оказался заразнее гриппа. Оценочная цифра смертей при таком сценарии подбирается к 1 млн. Только на бумаге, конечно. На практике ни одна система здравоохранения не выдержит такого, сопутствующих смертей может быть еще больше.
А теперь давайте взглянем на еще один пример. Как автор с «хабра» обращается с графиками? Так же манипулятивно. Возьмем приведенный график динамики смертей среди итальянцев в возрасте 65 лет и старше. Какой вывод из него делается? СМИ обманывают: от гриппа в сезоне-2016/2017 умерло даже больше людей, чем сейчас от коронавируса.
Вот только автор упускает, что зима-2019/2020 была исключительно теплой, на графике видно, что гриппозный сезон был чуть ли не самым спокойным за последние пять лет. А потом начался уверенный рост красной линии смертности.
Если пройти к источнику графика, то окажется, что «хабровчанин» использовал отчет за 11-ю неделю 2020 года в Италии, которая закончилась 17 марта, когда в стране было 2503 погибших из-за коронавируса. Но отчет за 12-ю неделю (заканчивается 24 марта, когда число смертей достигло 6820) уже был в открытом доступе на момент той публикации. И график выглядит совсем иначе. И это с учетом драконовских мер, принятых в Италии.
1. Сезонные всплески начинаются в ноябре. 2. Идут на убыль в марте. 3. Всплеск в связи с COVID-19 начал серьезно расти в марте. 4. Тренд впервые за 5 лет пересек базовую линию. 5. И собрался пойти выше. 6. Итальянская смертность идет вблизи предсказанного 5-летнего интервала. 7. Впервые за пять лет пробивает доверительный интервал. 8. Это уже выше даже с локдауном после 12 марта, так что без локдауна кривая улетела бы еще выше. 9. Рассказывается про некорректность сравнения риска смерти в моменте с ежегодной смертностью.
Карантинное послесловие
В медицине существует такой термин, как цитокиновый шторм — потенциально летальная реакция иммунной системы на вторжение: когда защитная функция превращается в убийцу организма, перебарщивая с ответом на угрозу.
Это к слову о карантинах по всему миру. Не каждая экономика и не каждый социум могут позволить себе столь мощный ответ на пандемию. С чем справится Китай, может превратиться в бардак в Индии. Что переживет экономика Германии, может оказаться смертельным для Беларуси.
Итальянский пример является наихудшим из возможных вариантов, когда история буквально застигает тебя врасплох со спущенными штанами. Но и преуменьшать угрозу коронавируса нельзя. На нее стоит реагировать соответствующим образом, взвешивая все факторы и оперативно предпринимая адекватные шаги в ответ на появляющиеся вызовы.
Среди таких мер — отмена массовых мероприятий, пропаганда социального дистанцирования и перевод на удаленку (по возможности), сокращения контактов в обществе, наращивание медицинских мощностей и персонала, помощь пожилым и, самое главное, публичное признание существующей угрозы, контакт с обществом, которое готово доверять тем, кто берется его спасать.
Когда в следующий раз вам будут по телевизору рассказывать про шведское чудо, вспомните о том, что ряд этих мер там уже реализован: в кафе у них существует дистанция между столиками, массовые мероприятия (50+ человек) под запретом, пожилых попросили самоизолироваться, а люди осознают зону своей личной ответственности за здоровье себя и своих близких, понимают полноту угрозы и почему важно выполнять рекомендации медиков.
Главное, помнить, что время драгоценно. И если его упустить, у организма не останется другого выхода, кроме как сорваться в цитокиновый шторм.
Старики или экономика? Европа закрылась на карантин, что будет дальше?
Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by